Жениться по завещанию
Шрифт:
– Он самый… Так вот, Симона утверждает, что ему нравится, когда на него надевают седло и уздечку.
– Не может быть! – Слегка развернувшись, Кэролайн взглянула на Дрейтона. – Но откуда…
– Да, Симона обладает весьма интересными сведениями о наших гостях мужского пола. Оказывается, лорд Реннинг любит подсматривать за развлечениями других, сидя в шкафу, через дырочку. Лорд Роллс предпочитает присутствие наблюдателей. А с лорда Силлингса требуют плату вперед, едва он переступает порог, поскольку ему, как правило, достаточно лишь полюбоваться на ту, которую он выбрал.
– Надеюсь, Симона не собирается
– Кто знает? – Дрейтон взял у Кэролайн бокал. – Я не в состоянии одновременно заниматься хозяйством и присматривать за ней. Для этого в сутках слишком мало часов.
– А как, кстати, обстоят наши affaires d’etat? [5] – спросила Кэролайн.
Дрейтон сделал несколько глотков.
– Ты заговорила по-французски?
Кивнув, она приняла бокал обратно.
– Надеюсь, ты не забыл, что леди Обри привезла с собой учителя языков? Все это время мне как-то удавалось избегать занятий, однако сегодня отговорки не нашлось, и утром я была вынуждена провести с ним целый час под бдительным присмотром этой мегеры. А потом последовали еще два ужаснейших часа, проведенных с учителем танцев, и тоже под присмотром.
5
Государственные дела (фр.).
– А я думал, все женщины просто обожают танцевать.
– В общем-то да, – согласилась Кэролайн и отпила из бокала. – Но у меня, похоже, имеются некоторые затруднения по части того, чтобы быть ведомой.
– Что есть, то есть, – е улыбкой подтвердил Дрейтон.
– Ему следовало бы просто уступить, позволить вести мне и поберечь свои ноги. Ведь сам посуди, какой может быть учитель танцев из человека с покалеченными ногами?
Дрейтон засмеялся и еще крепче прижал к себе Кэролайн.
– Тут нет ничего смешного, – улыбнувшись, пожурила она. – У бедняги действительно сильно отдавлены ноги.
– Ну, извини, – отозвался он.
– Но ты не ответил на мой вопрос, – напомнила Кэролайн, передавая Дрейтону бокал. – Так как обстоят наши affaires d’etat?
– Tres bien. [6] А если точнее, мистер Фейнз был прав, предсказывая, что Радмен и Томпсон признают себя виновными и отдадутся на милость присяжных.
– Значит, суда не будет?
– Нет, не будет… И слава Богу. Таким образом их жены и дети избегут публичного унижения.
– Я рада, что семьи этих мошенников не подвергнутся позору. Однако тебе придется сообщить нашим гостям, что развлечение, которого они ожидают с таким нетерпением, отменяется.
6
Очень хорошо (фр.)
– А давай не будем им ничего; говорить, – предложил Дрейтон.
– Точно, – кивнула Кэролайн. – А когда они, разочарованные, прикатят обратно, притворимся, будто нас нет дома. Может, тогда они разъедутся?
– Вряд ли. Это было бы слишком большим везением. Скорее всего они разобьют лагерь на лужайке перед домом, будут плескаться в фонтане и пожирать нашу клубнику.
А также, мысленно добавила Кэролайн, заглядывать
– Да, за небольшим исключением, наши гости довольно странная компания… Ты не находишь?
– И кто же составляет это самое исключение? Почему я до сих пор с ними не встречался?
Кэролайн улыбнулась:
– Лорд Беттертон производит впечатление вполне солидного человека. Вежливый, рассудительный, склонный к размышлениям. По крайней мере, больше остальных.
– О чем ты говоришь? – хмыкнул Дрейтон. – Думаю, Беттертон просто не реализовал свое призвание, ему следовало бы стать проповедником в церкви поработителей.
– Нет, я не верю… Он не может быть настолько скверным.
– Сейчас докажу.
Разомкнув объятия, Дрейтон зашевелился, и Кэролайн, чтобы не расплескать вино, была вынуждена сесть. Повернув голову, она увидела, как он взгромоздил себе на колени стопку небольших книжек в кожаных синеватых переплетах.
– Что это? – поинтересовалась Кэролайн, между тем как Дрейтон: вновь привлек ее к своей груди. – Я замечала такие же и у Обри.
– Высказывания и заявления по самым разным поводам, – ответил он, перебирая, томики одной рукой. – А Обри не расстается, с ними по той причине, что он взял на себя нелегкий труд быть моим наставником в политических вопросах. Ты ведь знаешь, политики должны обо всем иметь собственное мнение.
– Ничего я не знаю… Честно говоря, я никогда особо не следила за деятельностью парламента.
– А зря, – проговорил Дрейтон. Отыскав нужный томик, он положил его перед Кэролайн и стал листать страницы. – Потому что члены парламента, возможно, и есть те самые люди, которые решили, что в нынешнем году наимоднейшим цветом будет маджента.
Маджента? Кэролайн усмехнулась. Да Дрейтон не отличит этот оттенок от обыкновенного фиолетового.
– К чему ты это говоришь?
– Не обращай внимания… Вот, читай здесь. – Он приподнял раскрытую книжку до уровня ее глаз. – Правая страница, третий абзац снизу.
Кэролайн пробежалась взглядом по строчкам, после чего в изумлении перечитала снова.
– Жена должна во всем беспрекословно подчиняться мужу? – Она посмотрела на Дрейтона. – Какой идиотизм!
Дрейтон усмехнулся:
– Читай дальше. Ты еще не дошла до самого главного.
– «…И если она проявляет своеволие и делает что-то без его разрешения…»
– Читай, читай.
У Кэролайн едва не отвисла челюсть.
– Ну и ну! – поразилась она, не веря своим глазам. – Это ж надо! – И прочитала вслух: – «…то он имеет полное право, данное ему самим Богом, прогнать ее из дома, отобрав детей и собственность в наказание за скверное поведение…»
О. Боже!
– Очень сочувствую, но похоже, что боги существуют только для мужчин, – проговорил Дрейтон. И, захлопнув книгу, забрал бокал с вином из ослабевших пальцев Кэролайн. – Так что постарайся, моя дорогая, выбрать себе такого мужа, который будет не против время от времени делиться с тобой своим божеством.
– Нет, – покачала головой Кэролайн. – Если нужно будет смиряться и покоряться, не иметь собственного мнения, то лучше уж вообще не выходить замуж. – Она приподняла закрытый томик. – И по какому поводу написана вся эта чушь?