Женщин обижать не рекомендуется

Черных Валентин Константинович

Потом, когда я заканчивала школу, у Шахова снова были неприятности, которые касались и отца.

Отец получил выговор, а Шахов ушел из Министерства.

Шахов, увидев нас, оставил мужчин у стойки и подошел к нам.

– - Здравствуйте, Вера, -- сказал он, улыбнулся и поцеловал мне руку.

– - Здравствуйте, Арсений, -- ответила я.
– - Забыла ваше отчество.

– - Для вас я всегда Арсений. А когда-то я был влюблен в маленькую девочку Веру. У отца больше не было осложнений?

– - О чем это вы?
– - спросила я.

– - Я знаю, что Ивану Кирилловичу сделали операцию в Швейцарии. Я слежу

за его здоровьем, все-таки он мой бывший шеф и много для меня сделал. Но мне передали, что у него вчера начались осложнения, и его снова положили в клинику. Я сразу же позвонил, и меня заверили, что послеоперационные осложнения -почти норма. Вы правильно сделали, что отправили его в Швейцарию. У нас тоже есть хорошие хирурги, но у нас плохо выхаживают после операции.

Мне ничего не оставалось, как сказать:

– - Я думаю, отец скоро вернется на работу.

– - Не очень скоро, -- сказал Шахов.
– - Кстати, Александр Петрович, у меня к вам и к Вере скоро будут интересные предложения.

– - У вас всегда интересные предложения, -- ответил Заместитель.

– - Что вы имеете в виду?
– - спросил Шахов.

– - То, что сказал.

И я вдруг поняла, где мы проиграли. И наш проигрыш еще надо анализировать, потому что абсолютно безнадежных ситуаций не бывает. Решение еще предстояло найти. А пока их надо развести. Шахов и Заместитель смотрели друг на друга и напоминали двух псов на еще нейтральное территории, они были готовы к схватке по разделу территории, и Заместитель еще не понимал, что уже проиграл матерому и опытному Шахову и проиграет окончательно, если не отступит. Я уже решила отступить, чтобы выиграть время.

– - Мне очень интересно выслушать ваши предложения, -- я улыбнулась Шахову лучшей из своих улыбок.

– - Тогда назначим время и место встречи, -- предложил Шахов.

– - Приезжайте к нам, -- предложила я.

– - С удовольствием. В конце недели, -- ответил Шахов и, прощаясь, поцеловал мне руку. А Заместитель и он молча раскланялись.

Теперь можно было и уходить. Я сыграла свою роль королевы. Когда Заместитель представлял меня, на фамилию Бурцева, как сказала бы моя дочь Анюта, "западали". Меня рассматривали, и цепкие взгляды женщин ничего не пропустили в моей одежде. Видимо, мифы в этой среде распространялись быстро. Наверное, во многих московских домах уже обсуждали, как золушка стала принцессой, а, может быть, уже и королевой. И молодые вице-президенты смотрели на меня по-особенному, некоторые явно старались, чтобы их запомнили. В московской деловой среде уже заключались династийные браки, объединялись состояния, или деньги соединялись с государственными постами. Я еще раз с нежностью подумала о Насте, которая одела меня в хорошую броню лучших европейских домов моды.

– - Я готова покинуть это ристалище, -- сказала я.

– - Я тоже, -- ответил Заместитель.

Когда я села в машину, то не выдержала и достала сигареты.

– - Если не возражаешь, я закурю, -- сказала я Заместителю.
– - Все-таки это мой первый выход в свет.

– - Ты держалась великолепно, -- похвалил меня Заместитель.
– - Как будто тусовалась всю жизнь.

– - Спасибо.

Мне нужны были эта похвала и одобрение.

– - Куда поедем?
– - спросил Заместитель.

– - А разве есть выбор?
– - спросила я.

– -

Конечно, -- ответил он.
– - Или к тебе, или ко мне.

– - Тогда к тебе. Мне очень у тебя нравится.

Мне действительно нравился дом Заместителя, а главное, я не хотела показывать нищеты своего дома. И мне хотелось на предстоящие субботу и воскресенье забыть обо всех проблемах и заботах. А завтра я решила съездить к дочери и матери. Пойти купаться, полежать на берегу речки. Шофер ждал моего звонка.

Мне показалось, что Заместитель ехал быстрее обычного. Мы вошли в квартиру, и он стал сразу раздеваться. Я первой бросилась в ванную, быстро приняла душ и, не стесняясь его, вышла голой и, пока шла до спальни, чувствовала его взгляд.

Я лежала на прохладных простынях и ждала его. Мы уже не спешили. Мне показалось, что я его понимаю и он понимает меня. Занятие сексом чем-то мне напоминает танец. Я с удовольствием подчиняюсь, я даже люблю, когда меня ведут, но наступает момент, когда надо вступать мне. У меня, как у каждой женщины, меньше физических сил, я их берегу, отдаваясь, но, когда он устает, вступаю я. И хотя в любовной игре нет ни победителей, ни побежденных, мужчина всегда запоминает последний яростный женский напор. Он уверен, что к этой победе привел он, но я сама, и по рассказам Риммы знала, что если не рассчитаешь сама, когда надо вступить и бросить в прорыв последние свои резервы, можешь получить только чувство неудовлетворения и головную боль.

– - Спасибо!
– - сказал вдруг Заместитель.

– - И вам спасибо, -- ответила я.

– - Спасибо, что ты так хорошо меня понимаешь.

– - Педагогический опыт, -- пояснила я.
– - Присматриваешься к тупым ученикам и начинаешь их выправлять.

– - Я тупой?
– - озабоченно спросил Заместитель.

– - Ты нежный гений, -- я поцеловала его.
– - Вчера мне показалось, что в последний раз я просто потеряла сознание. Ни разу в моей жизни такого не было.

– - Мне тоже так вначале показалось, -- признался он.
– - Ты вдруг отключилась. Я даже начал считать пульс у тебя. А ты просто мгновенно уснула.

Значит, залетела, тут же подумала я. Я это уже проходила. Такое случалось, когда я забеременела и родила Анюту. И еще раз, но тогда я сделала аборт, потому что уже поняла, что семейная жизнь с Милехиным у меня может закончиться в любое время. Ну, что же, если залетела, то буду решать независимо от того, какие отношения у меня сложатся с Будильником. Мне надо решать: или сейчас, или... нет, конечно, запас во времени у меня какой-то был, но не очень большой, лет пять-семь, максимум.

– - Дай мне сигарету, -- попросила я.

– - Не дам. Ты начинаешь привыкать к курению, -- ответил он.
– - Я тебе лучше принесу сок.

– - Принеси, -- согласилась я.

Он голый пошел на кухню. Я смотрела на него и думала, насколько совершеннее и красивее мужское тело. Иногда женские тела казались мне уродливыми. С огромными задами, этими курдюками с запасами жира на случай, если придется голодать, с отвисшими грудями, особенно бессмысленными у женщин, которые уже никогда не будут рожать и кормить.

Его тело мне нравилось. Мускулистое, с крепкими широкими плечами и не узкобедрое, бедра достаточно широкие, но плечи намного шире. Это тело было запрограммировано для сражения с себе подобными.