Женщин обижать не рекомендуется
Шрифт:
– - Настя у подруги на даче в Фирсановке. Адрес подруги она оставила.
– - Надо звонить ей по мобильному.
– - В субботу и воскресенье она мобильный отключает. Не отвечает ни домашний, ни мобильный телефон первого Заместителя. Шофер говорит, что в субботу он обычно уезжает на дачу. Но адреса дачи никто не знает.
– - Твои предложения?
– - Ехать в Фирсановку к Насте. Насколько я ее понял, она найдет кого угодно.
– - Тогда так, -- сказала я, -- едем к Насте в Фирсановку, это по Ленинградскому шоссе, и заберем Аналитика, это
Я была уверена, что, если соберу более взрослых и более опытных, они найдут выход из создавшейся ситуации. Я еще не понимала, что даже идеально подобранная команда, чего обычно никогда не бывает, может хорошо выполнить простейшую комбинацию, но эту комбинацию придется придумывать мне, для этого и существует лидер, руководитель, босс, шеф, названий много, но суть одна. Из нескольких предложенных решений придется выбрать одно, и выбирать придется мне, и при каждом изменении ситуации искать новые решения, неожиданные, парадоксальные, потому что все стандартные решения, которые ты можешь принять, уже просчитаны конкурентом и заблокированы. Бизнес -- увлекательная игра, где проигравший не только не получает утешительной премии, а теряет все: деньги, репутацию. О шахматисте, который перестал быть чемпионом, вспоминают, из поколения в поколение начинающие игроки разбирают его наиболее удавшиеся партии, о проигравшем бизнесмене забывают сразу.
Игорь подрулил к дому Риммы. Мы ехали на двух машинах, потому что нам предстояло найти как минимум четверых. В одной машине мы не поместились бы. Римму я застала во дворе. В майке и коротких эластичных брюках до колен, он выбивала ковровые дорожки. Ее даже первыми увидели не я, а Игорь и Коля. Их головы почти синхронно повернулись в сторону женщины, выбивающей ковровые дорожки. Им было интересно смотреть, как при каждом ударе по дорожке под майкой перекатывались лучшие груди не одной, а сразу трех средних школ микрорайона. Я подошла к ней. Римма присела на скамейку и спросила:
– - У тебя сигареты есть?
Теперь я постоянно держала сигареты в сумочке.
Я дала ей сигарету, не выдержала и закурила сама.
– - Его нет, я его наказала.
– - Что случилось?
– - Ничего не случилось, -- безмятежно ответила Римма.
– - Я ему говорю: сходи за картошкой. А он мне: извини, не могу, срочная работа. Тогда я ему поставила ультиматум: если он не пойдет за картошкой, я с ним не буду спать.
– - И что же он?
– - спросила я.
– - Пошел, но не вернулся.
– - А ты никогда не задумывалась, почему от тебя ушли два мужика и, по-видимому, намыливается третий?
– - спросила я.
– - Ты думаешь, все из-за картошки?
– - подумав, спросила Римма и тут же вынесла вердикт: -- Ну и пусть! Мужик в доме должен выполнять тяжелую физическую работу. Если не выполняет, зачем он тогда нужен?
Дискутировать с Риммой о роли мужика в семье не имело смысла, да и времени у меня на это не было. Я молча встала и пошла к машине.
– - Результат отрицательный, -- сказала я Игорю.
– - Отрицательный результат --
– - Может быть, подъедем к нему домой? Его приятели-алкаши наверняка знают, где он.
– - Поедем к Насте, -- решила я.
– - Самый большой объем информации все равно у нее.
Как только мы миновали пост ГАИ, Игорь увеличил скорость и, хотя, как обычно в пятницу, из Москвы за город шел сплошной поток машин, в Фирсановке мы были мнут через двадцать.
По этому старому дачному поселку можно было определить историю и развитие советского и постсоветского общества.
Пока я не ходила в школу, года три подряд отец в Фирсановке снимал дачу. В тридцатые годы эту территорию для дачного строительства выделили заводу "Шарикоподшипник". Мы снимали дачу рядом с дачей бывшего директора завода. Директор был уже тогда на пенсии, и дом приел уже в запустение. Сейчас рядом с дачами постройки конца тридцатых и начала сороковых годов стояли послевоенные зимние дома пенсионеров, которые живут здесь круглый год, деревянные особняки семидесятых годов и кирпичные крепости последних лет. В домах сороковых годов были обыкновенные, стандартные окна: и стекло берегли, и тепло. В семидесятые стеклили все, что можно застеклить, в сегодняшних домах окна больше напоминали бойницы, высоко поднятые над земле, в такое окно и залезть трудно, и вынести из него невозможно, да из гранатомета не сразу попадешь.
Мы довольно быстро нашли дачу по улице Комсомольской, в поселках, в отличие от Москвы, названий улиц не меняли. За высоким дощатым забором возвышался второй этаж деревянного дома, выкрашенный белой масляной краской. В зелени высоких сосен белели стены, и ярким пятном выделялась крыша, крытая красной черепицей.
Игорь нажал на кнопку звонка в калитке. Из-за забора доносились музыка и женский смех. Мы ждали. Наконец из-за забора услышали женский голос:
– - Говори пароль!
– - Мы Настю ищем, -- ответил Игорь.
– - Настя, ты кого-нибудь ждешь?
– - спросила женщина.
– - Никого, -- ответила Настя.
– - Скажите, что ее просят выйти Игорь и Вера Ивановна, -сказал Игорь.
– - Впускай, -- сказал Настин голос, -- это мои.
Калитку открыли, и я увидела женщину лет сорока в шортах. Ее голая грудь была внушительна. Я посмотрела на Игоря, он не мог отвести глаз от этой груди.
– - Ты что, никогда голых сисек не видел?
– - спросила его женщина.
– - Таких -- никогда. Не посчастливилось. Только во сне и в мечтах.
– - Молодец, -- похвалила Игоря женщина, -- красиво отвечаешь. Входи же!
Мы вошли, и женщина закрыла калитку. Посередине участка стоял большой биллиардный стол. На нем играли две женщины в плавках и тоже с неприкрытым верхом. Одна, целясь в шар кием, почти легла на стол. Ей явно грудь мешала нанести точный удар. Вторая была Настя.
Еще две женщины сидели на диване-качалке под тентом, одна совсем голая спала на дощатом топчане, подставив последним вечерним лучам солнца спину и ягодицы.