Женщин обижать опасно
Шрифт:
Предсказание верной боевой подруги не сбылось. Утром следующего дня позвонила Серафима:
– Алла, у нас опять неприятности. Убита Катерина, вторая жена моего бывшего мужа.
– Когда?
– В ту же пятницу, что и Володя, 2 марта.
– Та-ак... Это уже серьезно. Откуда вы узнали?
– Гоша позвонил Сереже, а тот мне. Отец разыскивал Регину, позвонил соседке с нижнего этажа, - у них была такая договоренность на крайний случай, - та сказала, что с мужем Регины случилось несчастье, но дома её нет. Видно, мой бывший муж догадался, что дочь у меня, но сам не решился звонить, и попросил
– В трудную минуту ваш экс-супруг все же вспомнил о детях... А зачем ему понадобилась Регина?
– Гоша не объяснил причины, лишь требовал, чтобы она срочно с ним связалась.
– Регина ему уже звонила?
– Пока нет. Вначале мы решили посоветоваться с вами.
– Давайте не будем обсуждать это по телефону. Не возражаете собраться у меня?
– Конечно, нет! Куда скажете, туда и поедем.
– Тогда я сейчас приглашу Ирину к себе. Надо же мне хоть немного побыть дома, а то мой любимый мужчина скоро совсем от рук отобьется. Сказав это, Алла почувствовала неловкость - у людей сложная ситуация, а она дурачится. Вчера её попытки их развеселить увенчались успехом, и все расстались в прекрасном настроении, но сегодня это уже не уместно - судя по голосу, Серафима очень встревожена.
– Жду вас, Сима. Позвоню и адвокатессе, может, она уже что-то выяснила по делу Владимира, и озабочу её новым делом.
– Но ведь сегодня понедельник. Регина должна выйти на работу.
– Позвоните сами и скажите, что дочь больна, а потом прикройтесь больничным листом.
– Хорошо, - согласилась Серафима.
Затем Алла позвонила Ирине и пригласила её к себе. Только она положила трубку, раздался звонок адвокатессы:
– Алла, я оказалась рядом с вашим домом. Могу заехать.
– Приезжайте, Наташа, у меня есть для вас новое задание и ещё одна подзащитная.
Через десять минут адвокатесса сидела напротив верной боевой подруги с чашкой крепкого кофе, - именно такого, какой она любила, - и Алла рассказала ей о взаимоотношениях Серафимы и Георгия Новицких, а также его новой, ныне покойной жене Катерине.
– Значит, именно Серафима Новицкая будет моей второй подзащитной? уточнила адвокатесса.
– Да. Похоже, Сима не утерпела и реализовала свой план мести. Она человек очень деликатный, поэтому решила не обременять меня своими проблемами и разобралась с ними сама. На неё вряд ли подумают - они с бывшим мужем не виделись три года, и весьма сомнительно, что женщина будет столько времени ждать, чтобы отомстить. Зато Гоше изрядно потреплют нервы. Кстати, не исключено, что именно он убил супругу. Судя по всему, мадам Новицкая номер два особой нравственностью не отличалась. Гоша уехал с работы в два часа, мог неожиданно нагрянуть домой, застал там жену с любовником и наказал.
– Хорошо, я выясню все.
– А что удалось узнать по делу Дьяконова?
– Судебно-медицинский эксперт уже по клинической картине, в частности, положению конечностей тела, свидетельствующему о так называемых тетанических судорогах, и глазному дну с большой степенью вероятности предположил, что это отравление препаратом, повышающим рефлекторную возбудимость центральной нервной системы, а именно, спинного мозга, и вызывающим генерализованные рефлекторные реакции.
– Ой, Наташа, у меня мозги
– В общем, это препарат типа стрихнина, вызывающий сильные болезненные судороги, затруднение дыхания, а большая доза вызывает удушье.
– Вот теперь все ясно, - перевела дух верная боевая подруга.
– Это был первый случай в практике дежурного эксперта, он очень заинтересовался и сразу провел вскрытие и токсикологическое исследование. Его предположение подтвердилось - Дьяконов отравлен секуринином, по действию этот препарат близок стрихнину.
– А где был секуринин?
– В бутылке виски, стоявшей на столе, была огромная доза. Следы препарата обнаружены и в одном из двух бокалов.
– А во втором?
– Там чуть-чуть виски, на самом донышке, но без секуринина.
– Пальчики есть?
– Да, на обоих бокалах. На том, в котором обнаружен секуринин, отпечатки пальцев Дьяконова, а на втором - множество смазанных отпечатков и два вида пригодных для идентификации. Одни тоже принадлежат Дьяконову, вторые - пока неизвестному человеку. На бутылке виски тоже множество пальцевых узоров разных людей, в том числе, и погибшего.
– Что-то непонятно...
– задумчиво произнесла Алла.
– Как же могло получиться, что второй собутыльник пил чистый виски, а покойный отравленный, если наливали из одной бутылки, начиненной секуринином?
– Здесь может быть такое объяснение - вначале убийца налил виски себе, потом подмешал секуринин в содержимое бутылки и из неё налил Владимиру или тот сам себе налил.
– Слишком канительно и трудоемко. Проще было сыпануть жертве в бокал. В бутылку насыпать труднее. Как выглядит секуринин?
– В чистом виде порошок, а аптечная форма в виде таблеток или раствора.
– Раствор тоже трудно без воронки налить в бутылку.
– Не так уж и трудно, если знать, в каком кухонном шкафу взять воронку. Например, открыть бутылку на кухне, плеснуть в один бокал чистый виски, а потом влить раствор секуринина с помощью воронки в бутылку, налить из неё во второй бокал и вынести все это в комнату.
– Думаете, все это проделала хозяйка дома?..
Адвокатесса выразительно пожала плечами.
– А пальчики на втором бокале, часом, не Регинины?
– Пока дактилоскопическое исследование не проводилось. Дежурный эксперт лишь визуально установил, что отпечатки на бутылке и одном из бокалов принадлежат Дьяконову, а с остальными эксперты будут разбираться на неделе.
– У покойного обнаружены какие-нибудь деньги?
– Да, в его портмоне было пятьсот долларов.
– Во что он был одет?
– В темно-серые брюки и голубую рубашку.
– То есть, явно не по-домашнему?
– уточнила Алла.
– Да, скорее всего, Дьяконов кого-то ждал. Или собирался куда-то отправиться, а к нему неожиданно нагрянул посетитель. Брюки на нем дорогие, рубашка тоже.
– Франт! На какие ж шишы он так шикарно одевался?
– Насколько я знаю из своих профессиональных кругов, - не на адвокатские гонорары.
– Есть предположение, что Вован занимался шантажом.
– Мне известно о некоторых неблаговидных делах Дьяконова, но о шантаже я не знаю.