Женщин обижать опасно
Шрифт:
– Но если у Георгия Новицкого есть компаньоны, они могут воспрепятствовать этому, - возразила Наташа.
– Выясните, кому сейчас принадлежит фирма "Атлант". Три года назад её фиктивным хозяином был Борис Бортник, но Гоша сделал его зиц-председателем, не желая делиться с женой и детьми. Не думаю, что Бортник до сих пор числится хозяином фирмы, - Новицкий уже успокоился, что Серафима не опасна.
– Я все выясню, - пообещала адвокатесса.
– Наташа, скоро здесь появятся участницы действа. Ни слова, ни намека на тему, которую мы с вами обсуждали. Раз Регина не пожелала посвятить нас в свою тайну, делаем вид, что она не имеет отношения к обоим убийствам. Хотя было бы лучше, если бы Регина все рассказала, но если у неё иное мнение, то нам остается лишь подыгрывать.
– Согласна, - кивнула
– Адвокат обязан хранить в тайне сведения, доверенные ему клиентом, но в наше время люди боятся даже адвокатов. Владимир Дьяконов тому пример.
– А вы точно знаете, что Вован замешан в грязных делах?
– Я была адвокатом одного коммерсанта из Ярославля, которого обманул и фактически разорил московский деловой партнер. Узнав об этом, мой клиент с тремя друзьями приехал в Москву и пригрозил, что если он не отдаст требуемую сумму, то ему не поздоровится. А тот, как потом выяснилось, записал разговор на магнитофон, потом проконсультировался с Дьяконовым, и вместе они подали дело так, будто мой клиент и его друзья вначале угрозами вымогали у него крупную сумму, потом похитили его, увезли в подмосковный город и там продержали целый месяц в холодном погребе, пока он не отдал все, что они требовали. Дьяконов с помощью своих знакомых даже обзавелся фиктивным заключением медицинской экспертизы, в котором были описаны многочисленные следы побоев, ожоги, следы на запястьях от веревок. Они и свидетелями обзавелись. Те подтвердили, что, мол, слышали стоны из соседского погреба, но боялись вмешиваться. Пришлось мне привлечь частного детектива Леонида Кудрявцева, и он выяснил, что это оговор, иначе не миновать бы моему клиенту уголовного наказания за похищение с целью выкупа.
– Вы знакомы с Леней Кудрявцевым?
– удивилась Алла.
– Это мой бывший муж.
"Ну и ну...
– подумала верная боевая подруга, отводя глаза, чтобы не встречаться взглядом с собеседницей.
– Это что ж такое получается... Мои любовники - сплошь бывшие мужья моих приятельниц?.. Ирина-то хоть знает, что я любовница Николая, а знает ли Наташа, что я была любовницей Лени?"
Оказалось - знает.
– Не стоит забивать себе этим голову, - сказала адвокатесса, поняв по её виноватому виду, о чем она думает.
– Мы с Леней расстались давно, без слез и скандалов, детей у нас нет, делить нам нечего. Просто мы с ним очень разные. Я, видимо, слишком рациональна и прагматична, а вы - эмоциональны и очень привлекательны. Как раз тот типаж, который импонирует Леониду.
"И та, и другая считает, что её мужу со мной повезло...", - мысленно усмехнулась Алла. И ещё она подумала о том, что не столько любовникам с ней повезло, сколько ей самой повезло дружить с женщинами, в которых нет ни капли бабства. Как говорится, скажи, кто твой друг...
– Потом Леня ещё раз женился, но снова развелся, - продолжала Наташа.
– У нас с ним до сих пор дружеские отношения, и я всегда привлекаю его или Виталия Рылеева, когда нужно провести частное расследование для клиента. Кстати, Алла, спасибо, что выручили Леню. Я ведь тоже пыталась ему помочь, использовав свои связи, но правоохранительные органы Каширы под предводительством городского прокурора Савватеева насквозь коррумпированы, а я принципиальная противница взяток. По моей просьбе в Каширу ездили и звонили весьма влиятельные люди, но Савватеев тряс перед ними сфабрикованным делом и бил себя в грудь, что стоит на страже закона. И хотя все знали, на кого он работает и кто ему платит, формальных оснований прекратить липовое дело не было. Кстати, именно в Кашире якобы держали в заточении московского коммерсанта, который хотел возбудить дело против моего клиента. Дьяконов сам родом из Каширы, нашел там лжесвидетелей и обратился именно в каширский суд, чтобы дело контролировал прокурор города.
– А Вован Дьяконов и к нему нашел ход?
– Он его пасынок. Сын супруги Савватеева.
– Ну и дела... Лишь вчера я сказала, что мир тесен, но не настолько... И ошиблась, что бывает со мной крайне редко. В этой связи у меня возникла ещё одна догадка. Как фамилия вашего клиента?
– Этого я не могу сказать вам, Алла.
– Но разве это составляет адвокатскую тайну? Вы сейчас и сами поймете, почему я вас об этом спрашиваю. Сдается мне, что мир ещё более тесен, чем
Адвокатесса задумалась, а потом решила, что ради пользы дела верной боевой подруге можно доверить эти сведения.
– Феоктистов.
Эта фамилия Алле ни о чем не говорила - она не знала девичьей фамилии Розы.
– А как его зовут? Дмитрий?
– Да.
– Так я и думала. Следовательно, фамилия того, кто "кинул" и хотел повесить липовое дело на Дмитрия Феоктистова, Паршин? Яков Борисович Паршин?
– Да, - подтвердила Наташа.
– Что и следовало доказать, - удовлетворенно произнесла Алла.
– Между прочим, я уже наказала паршивца Яшку, причем, ударила по самому больному месту - лишила его всего, что он нажил своими махинациями, что для жлоба Паршина хуже смерти. Жаль только, что не за всех поквиталась, - упустила из виду Розиного брата Диму. Ну ничего, ещё не вечер.
– Верная боевая подруга мстительно сузила глаза.
– Яшка теперь надолго выбыл из строя, у меня ещё будет время с ним потолковать.
– Алла вкратце пересказала адвокатессе суть.
– Получается, этот негодяй потом нанял кого-то, чтобы подстроить аварию Дмитрию. Долг ему Дима Феоктистов простил при условии, что тот женится на его сестре, но когда Яшка стал безобразно обращаться с Розой, её брат приехал и по-мужски с ним поговорил. А Паршин с ним разделался - этот подонок готов удавиться, лишь бы не расставаться с деньгами. Славненького клиента опекал Вован Дьяконов, ничего не скажешь... Оба те ещё мерзавцы.
– Кстати, Паршин тоже состоит в родстве с Савватеевым - он родной брат его жены.
– Что-то я в этом семейном клубке запуталась...
– Алла потрясла головой, чтобы растрепанные этой новостью мысли утряслись и встали на место.
– Сколько же жен у каширского прокурора?
– Одна. Клара Борисовна Савватеева, в девичестве Паршина. Она мать Владимира Дьяконова - он носит фамилию своего отца, её первого мужа, - и родная сестра Якова Борисовича Паршина.
– Вот так семейка!
– присвистнула верная боевая подруга.
– Значит, Вован Дьяконов - родной племяш Яшки Паршина?
– Да, - кивнула Наташа.
– Тогда понятно, откуда у Вовчика криминальный талант, - в дядьку пошел. И юридический факультет, видимо, закончил вовсе не для того, чтобы блюсти законы, а для того, чтобы их грамотно нарушать. Его отчим тоже по уши в криминале. Просто-таки криминальный авторитет города, а не прокурор города. А мадам Савватеева у них за главную, идейный вдохновитель?
– Она судья, - лаконично ответила Наташа.
Тут боевая подруга аж дар речи потеряла. Прокурор стоит на страже интересов бандисткой группировки, его шурин занимается "кидаловом" и прочими криминальными делами, пасынок помогает дяде обтяпывать грязные делишки, а прокурорская супруга в судейской мантии вершит правосудие?!!! Ничего себе!
– правосудие по-каширски. Кого надо - посадят, если этот человек кому-то поперек дороги, а других за взятки отмажут или госпожа судья даст условный срок. А денежки за "правосудие по-каширски" - в общий семейный котел Паршиных-Савватеевых-Дьяконовых.
Наконец Алла обрела дар речи:
– Для полного комплекта не хватает участия в семейном преступно-юридическом бизнесе господина Дьяконова-старшего, папаши Вована.
– Я не выясняла, кто он такой, но по-моему, Дьяконов-старший не имеет отношения к юриспруденции.
– Хорошо сказано...
– пробормотала боевая подруга.
– Пожалуй, спишу слова, выучу наизусть и буду использовать в качестве нового афоризма. Если вдуматься в контекст этой фразы, то звучит издевательски. Или цинично. Или драматично. Последнее, пожалуй, ближе всего к истине: семейка людей с высшим юридическим образованием вершит криминал, и это называется "имеют отношение к юриспруденции"... Да-а...
Алла с трудом могла бы квалифицировать, что чувствует в настоящий момент. Гнев? Отвращение? Возмущение? Презрение? Разочарование? Негодование? Пожалуй, все эти чувства одновременно. Но что тольку гневаться, возмущаться и негодовать! Как сказал её напарник Виталий Рылеев, подобное творится не только в Кашире, но и по всей России. И в газетах без конца пишут про коррумпированных чиновников и "служителей правосудия", которые служат лишь собственному карману, и в теленовостях говорят, но, как уже сказал классик: "Воруют..."