Женщина и мужчины
Шрифт:
Он показал ей открытку, привезенную с Крита. Старинная картинка: танцовщица в длинной юбке и корсете, поддерживающем обнаженную грудь. Позже он велел увеличить открытку и повесил эту барышню в холле своей клиники.
– Не забывай о том, что между нами было. – Он просунул руки ей под пальто и погладил груди.
До отбытия в Китай оставалось два дня. Две самые важные на данный момент вещи в Клариной квартире – рюкзак и сумка для ручной клади, которые Клара то паковала, то снова распаковывала, – переместились в угол. Багаж уступил место
После ухода гостей ошеломленная Клара долго всматривалась в стены, которые отныне ей не принадлежали. Опасаясь снова впасть в то самое состояние, которое одолело ее в первые дни после смерти матери, Клара предусмотрительно ушла из дому. Она избавлялась от собственной биографии, от закутков и запахов, которые знала наизусть. Ей необходимо было вдохнуть немного свежего воздуха, не отягощенного чувством вины. Да, и еще забрать у Вебера ключи.
В агентстве она застала его жену. За письменным столом во вращающемся кресле восседал мужчина, по виду типичный бухгалтер – бледный человечек с усами, зарывшийся в цифры. Он прихлебывал кофе, который подливала ему в пластиковую кружку пани Вебер. Из взъерошенной женщины во взъерошенной шубе со взъерошенной «химией» на голове она превратилась в поникшую женщину с поникшими волосами, в свитерке поникшего розового цвета, словно прыщами, утыканном узелками затяжек. Когда Клара впервые пришла сюда, агентство показалось ей весьма современным офисом; теперь же, с этими двумя полусонными людьми, оно выглядело провинциальной конторой – этаким залом ожидания лучших времен.
– Добрый день, я уже продала свою квартиру и хотела бы забрать свои ключи, – вежливо произнесла Клара, не скрывая бодрого настроения.
– Слушаю вас? – поднял голову бухгалтер.
– Да, продала, увы, без помощи вашего агентства. Могу я забрать ключи? Я оставляла их пану Веберу.
Пани Вебер встала за креслом бухгалтера, словно стремясь показать, что является ему надежным оплотом.
– Это невозможно, – убежденно произнес он.
– Это та самая… – Женщина многозначительно подтолкнула его.
– Вебер – это я. Я хозяин агентства. Вы хотите сказать, что вы ко мне обращались…
– …и оставляли ключи? – договорила за него шкварка.
– Да… то есть нет. В данном случае нет, – призналась Клара.
– Так в чем лее дело? – Он нервно дернул себя за жиденький ус, который черной прорехой мелькнул между зубами, растущими будто из губы.
– Но я должна поговорить с паном Вебером! Когда он будет? – взволновалась Клара.
– Повторяю вам: Вебер – это я. А вы кто? Где расположена ваша квартира? – Он театрально раскрыл скоросшиватель.
– На улице Красиньского. Я Клара Моравска. Тридцать восемь метров.
Заглядывая в папку, она не знала, что ей требуется доказать и фигурирует ли она вообще в рубрике «Продается».
– Двадцать тысяч
– Но у нас нет никаких объявлений с улицы Красиньского, не так ли, Иолюся? Между прочим, отличное место, и дом, вероятно, кирпичный. Но вы у нас не значитесь… И в компьютере тоже… – Он кликнул мышкой. – Чего вы, собственно, хотите?
– Забрать свои ключи.
– Те самые, которых вы мне не дали? – ринулась в атаку пани Вебер.
– Спокойно, Иолюся. – Он оттолкнулся от стола и подъехал в кресле к Кларе. – Когда мы принимаем помещение к продаже, то подписываем с хозяином квартиры соглашение, после чего вешаем фирменный баннер. У нас с вами соглашения нет…
– Баннер пан Яцек собирался повесить сегодня.
– Яцек? – Бухгалтер крутанулся на кресле, словно исполняя сценический трюк, и шепнул в сторону кулис поникшей пани Вебер: – Черт побери, три процента от двадцати, – прикинул он потерянные комиссионные. – Твой Яцусь нагрел нас на шестьсот зеленых.
– Мой?! Да какой же он мой? Он твой племянничек! Эх ты!.. – Оттолкнула она от себя его кресло. – Твоя родия, ты и отдувайся.
– Разве это я его сюда пустил?
– Но надо же было кому-то починить компьютер! Барахлил ведь, – вызывающе тряхнула она челкой. – Интересно, сколько еще клиентов подобрал твой родственничек…
– Яцусь? Да нет же, он, наверное, вписал данные этой пани, а потом в компьютере что-то сломалось. – Тут Вебер вспомнил о Кларе: – Эта современная техника так быстро портится, что просто не поспеваешь за прогрессом, – похлопал он по монитору.
– Ну, коль уж вы были у нас отмечены, – заискивающим тоном вмешалась пани Вебер, – будьте любезны, взгляните сюда, – пододвинула она к Кларе скоросшиватель. – Может быть, покупатель вашей квартиры – один из наших клиентов? Иногда люди подписывают соглашение, а потом у нас за спиной договариваются между собой…
Ночь для Клары началась у входных дверей, словно в исповедальне. Стоя в темной прихожей, она через цепочку выслушивала Яцека Вебера. Тот, сгорбившись, преисполненный смирения, прикладывал руку к груди.
– Вы позволите мне объяснить?
– К чему мне ваши объяснения? Это бизнес вашей семьи. Ключи мне не нужны, завтра новый хозяин поставит другой замок.
То, что Яцек обвел вокруг пальца Веберов, не вызывало в ней возмущения – они сами смахивали на плутов. Она злилась на себя: надо же, дать себя так одурачить! А ведь он ей даже понравился.
– Это не то, что… – Он покорно склонил голову.
– Квартиру я продала, а все остальное меня не интересует.
Она знала подобных товарищей. Такие, как правило, горлопанят возле уличных лотков, а потом, бывает, дорастают до открытия собственного магазина и далее основывают серьезное дело. Вот и этот тоже старается раскрутить собственный бизнес. Во времена беззакония легальное воровство именуют предпринимательством.
– Будешь больше какать – будешь меньше плакать, – безотчетно произнесла она детский стишок, вдыхая застоявшийся пыльный запах лестничной клетки.
– Простите?