Женщина и война. Любовь, секс и насилие

Гругман Рафаэль Абрамович

Ещё одна жизненная история рассказана Евгением Ройзманом, бывшим мэром Екатеринбурга, о свердловчанине, ушедшем на фронт в начале войны и пропавшем «без вести», выжившем в плену, освобождённом из лагеря англичанами, и после фильтрационного лагеря вернувшемся домой, в конце 1947-го. На пороге дома его встретил семилетний сын, которого уходя на фронт, оставил он годовалым, и жена любимая, а из-за её спины выглядывал маленький рыжий, голубоватый мальчик, вылитый ариец. Истосковался он по жене за годы разлуки, встречи ждал с нетерпением и застыл, как истукан. Всё понял сразу. Что они могли друг другу сказать, когда всё и без слов ясно. Он не вернулся с войны, ни одной весточки о себе не подал, и она его схоронила, от пленного немца нажила сына. Она сделала первый шаг, прислонилась к его плечу и горько заплакала. И ему ещё больней стало. Сели они за стол, оба всплакнули, и он сказал:

«Я тебя ни в чём не виню, но выбирай — я, или он» — и глазами показал на немецкого мальчика. — «Ты», — выдавила она из себя. — «Сделай так, чтобы я никогда больше его не видел». — «Хорошо», — сказала она. Никогда больше он не видел этого мальчика. Они дружно и счастливо, не вспоминали шесть лет разлуки, табу наложили на разговоры, и она родила ему ещё двоих сыновей. Но той же ночью она отвела сына к родному брату, бездетному, жившему в рабочем посёлке, и сказала: «Спасай». — Через много лет выяснилось, что её сыновья втайне от отца дружили со своим братом, и жена втайне от мужа, виделась с ним постоянно. Возможно, муж это замечал, не мог не замечать рыжего мальчика, тихо забившегося в угол на семейных застольях, но перетерпел боль, делал вид, что не замечает этого. Сам же военнопленным был, и многое повидал на своём веку [21] .

21

Евгений Ройзман, блог на «Эхо Москвы», 10 мая 2019, https://echo.msk.ru/blog/roizmangbn/2423357-echo/

И такая была человеческая история, полная драматизма, начинающаяся со слова: «война».

Подробнее о детях войны и в силу жизненных обстоятельств вынужденной любви народов в главе «Великое кровосмешение народов».

«Свои» против «своих». Топчем всех

На Ялтинской конференции обсуждался вопрос о репатриации «перемещённых лиц», (3,4 миллиона, в основном женщины, были угнаны на работу в Германию) и военнопленных, (в живых осталось 1,8 миллиона). Одни находились на территории, оккупированной Красной армией, другие — на территории, занятой союзниками. Все они, согласно ялтинским договорённостям, подлежали возврату на Родину. Там несчастных ждали проверочно-фильтрационные лагеря НКВД, в которых решалась дальнейшая судьба человека: последует ли он домой или на лесоповал, на 5–10 лет. Зачастую такой была участь бывших военнопленных.

…В преддверии празднования 65-летия Победы на радиостанции «Свобода» прошла серия радиопередач — третья, прошедшая в московской студии 24 апреля 2010 года, посвящена была «Великому переселению народов». Владимир Тольц, ведущий программы «Испытание Победой», рассказал, что к июлю 1945-го в пограничных городах Советского Союза для репатриантов создали 19 проверочно-фильтрационных пунктов. Ожидая решения своей участи, репатрианты жили за колючей проволокой, спали на нарах, а то и на полу (чего не было даже в немецких концлагерях). Тольц огласил отрывок из секретной справки о проверочно-фильтрационных пунктах (ПФП), подготовленной летом 1945-го для секретаря ЦК Маленкова:

«Отдельные работники ПФП ведут себя по отношению к репатриированным непристойно, а иногда просто преступно. От советских граждан, находившихся в ПФП в г. Рава-Русской и Мостикс, поступают жалобы на грубое обращение с ними работников пункта, на вымогательство, а от женщин — на принуждение к сожительству. В Кибартайском ПФП 8 из 25 работников пункта, коммунистов, уже привлечены за подобные злоупотребления к партийной ответственности. На этом пункте одним из сотрудников пункта в ночь с 30 на 31 мая была изнасилована и ограблена репатриантка. Однако начальник пункта, полковник Тимофеев, не придал серьёзного значения этому случаю, заявив работнику Управления пропаганды товарищу Бахмистрову, что молодые женщины, прибывающие из Германии, являются большим соблазном, от которого трудно удержать его подчинённых» (выделено мной. — Р.Г.).

Вот так прямо и сказано: трудно удержать от соблазна. А можно ли увещеваниями или привлечением к партийной ответственности (надо полагать, восьми коммунистам объявили выговор) удержать бандитов от совершения преступлений против гражданского населения? (Полагаю, автор не переборщил, назвав бандитами грабителей и насильников?)

Но досталось и «своим» девчатам, коли солдат трудно удержать от соблазна.

Из воспоминаний Николая Никулина о девушках — военнослужащих Красной армии, попавших в Германии «под горячую руку»:

«Военные

девочки набросились на заграничное барахло. Форму носить надоело, а кругом такие красивые вещи! Но не всегда безопасно было наряжаться. Однажды связистки надели яркие платья, туфельки на высоких каблуках и счастливые, сияющие пошли по улице. Навстречу — группа пьяных солдат:

— Ага! Фравы!! Ком! — и потащили девчат в подворотню.

— Да мы русские, свои, ай! Ай!

— А нам начхать! Фравы!!!

Солдаты так и не поняли, с кем имеют дело, а девочки испили чашу, которая выпала многим немецким женщинам» [22] .

22

Никулин Н.Н., «Воспоминания о войне» — Издательство Гос. Эрмитажа, 2008.

Из фронтовых дневников Василия Гроссмана

В книге Энтони Бивора «Berlin. The Downfall 1945» приведены отрывки из фронтовых дневников Василия Гроссмана, специального корреспондента газеты «Красная Звезда», прошедшего войну в рядах Красной армии. Его дневники легли в основу романа «Жизнь и судьба». Главный редактор журнала «Знамя» Вадим Кожевников, негласно сотрудничавший с КГБ, которому в 1961-м Гроссман передал рукопись для опубликования, переправил её на Любянку. На квартире и даче Гроссмана произвели обыск, рукопись романа конфисковали. К счастью, в глубокой тайне у друзей хранилась ещё одна копия. В середине 70-х, после смерти Гроссмана, окольным путём она была переправлена на Запад и впервые опубликована в 1980 году.

Фронтовые дневники Василия Гроссмана со значительными сокращениями — изъято всё, что касалось изнасилований и грабежей, — впервые напечатаны на русском языке в 1989 году издательством «Правда» [23] с примечанием составителя, что дневниковые записи писателя приведены «с небольшими редакционными сокращениями» [24] . Даже в эпоху гласности дневники Гроссмана подверглись политической цензуре. Без купюр они изданы на английском языке в Нью-Йорке в 2005 году [25] .

23

Будницкий О. В., «Лица войны: война Василия Гроссмана»,14 января 2017 года.

24

Гроссман Василий, «Годы войны» — М.: Правда, 1989.

25

Grossman Vasily, A Writer of War, Vintage Books, New York, 2005.

Отпраздновали 75-летие Великой Победы, избегая воспоминаний, неудобных для немногочисленных оставшихся в живых ветеранов, — вдруг не к месту всплывёт фамилия какого-либо уважаемого орденоносца. К 80-летнему юбилею Победы, смею надеяться, фронтовые дневники Гроссмана будут опубликованы без купюр, так же как, дождавшись эпохи гласности, в 1988-м были опубликованы запрещённые цензурой роман «Жизнь и судьба» и повесть «Всё течет». Пока же читателям, не имеющим возможности прочесть книгу «A Writer of War», следует довериться Бивору. В его книгу вошли «небольшие редакционные сокращения» из дневников Гроссмана.

Гроссман записал: «Освобождённые советские женщины часто жалуются, что наши солдаты их насилуют. Одна девушка сказала мне в слезах: «Это был старик, старше моего отца»» [26] .

На другой странице Гроссман записал, как несколько девушек, освобождённых из лагеря, на ночь нашли прибежище в комнате, предоставленной военным корреспондентам. Гроссмана разбудил пронзительный девичий крик, раздавшийся посреди ночи. Один из военкоров вступился за девушек, которых пьяные солдаты пытались выволочь из комнаты. Порядок удалость восстановить после дикой ругани между ним и солдатами. Офицерское звание военных корреспондентов на пьяных солдат не воздействовало. За бабу и пристрелить можно…

26

Бивор Энтони, «Падение Берлина. 1945» — М.: АСТ; Транзиткнига, 2004.