Женщина, которая легла в постель на год

Таунсенд Сью

Затем голос Брайана:

– Руби, это Брайан. Мне нужно, чтобы вы немедленно приехали.

– Невозможно, Брайан. Мне как раз делают химическую завивку. Что стряслось?

– Ева… – он понизил голос. – Мне кажется, она заболела.

– Так вызови скорую, – раздраженно сказала Руби.

– Физически с ней все нормально.

– Ну, значит, все в порядке.

– Я приеду за вами и привезу сюда, чтобы вы сами посмотрели.

– Брайан, я не могу. Мне делают химическую завивку и через полчаса с меня должны смыть раствор. Если вовремя не смыть,

стану похожа на Харпо Маркса, который как барашек. Вот, поговори-ка с Мишель.

В трубке зашуршало, и раздался голос молодой женщины.

– Здравствуйте… Брайан, да? Я Мишель. Объяснить вам популярно, что произойдет, если миссис Сорокинс прервет химическую завивку на этой стадии? Я-то застрахована, но мне совсем не с руки мотаться в суд. У меня время расписано до самого Нового года.

Телефон снова оказался у Руби.

– Брайан, ты меня слышишь?

– Руби, ваша дочь лежит в постели в одежде и обуви.

– Я тебя предупреждала, Брайан. Помнишь, как мы стояли на церковном крыльце, готовясь войти внутрь, а я повернулась к тебе и сказала: «Наша Ева – темная лошадка. Она неразговорчива, и ты никогда не будешь знать, что у нее на уме»… – Повисла долгая пауза, а затем Руби посоветовала: – Позвони своей маме.

И отключилась.

Ева была изумлена, что ее мать, оказывается, предприняла попытку в последнюю минуту расстроить свадьбу дочери. Она взяла сумку, стоявшую рядом с кроватью, и засунула туда руку в поисках чего-нибудь съестного. Ева всегда держала в этой сумке еду: привычка, оставшаяся с тех пор, когда близнецы были маленькими, вечно голодными и то и дело распахивали ротики, словно птенцы клювики. Ева нащупала пакет раздавленных крекеров, сплющенный батончик «баунти» и полпачки мятных конфет.

А Брайан снова щелкал кнопками.

Звоня своей матери, Брайан всегда немного трусил и не мог нормально выговаривать слова. Она постоянно заставляла его чувствовать себя виноватым вне зависимости от предмета беседы.

Матушка сняла трубку быстро, рявкнув:

– Да?

– Это ты, мама? – спросил Брайан.

Ева снова взяла трубку параллельного телефона, осторожно прикрыв ладонью микрофон.

– А кто же еще? Сюда больше никто не заходит. Сижу одна-одинешенька семь дней в неделю.

– Но… ээ… ты… гм… не любишь гостей.

– Нет, не люблю, но было бы забавно их выпроваживать. Короче, что случилось? Я как раз смотрю сериал «Ферма Эммердейл».

– Прости, мама, что помешал, – проблеял Брайан. – Может, перезвонишь мне во время рекламной паузы?

– Нет, – отрезала она. – Давай разберемся сейчас, что бы там ни было.

– Это Ева.

– Ха! Отчего-то я не удивлена. Она от тебя ушла? Как увидела эту вертихвостку, так сразу поняла, что она разобьет тебе сердце.

Брайан задумался, а разбивали ли ему сердце хоть раз. Ему всегда было сложно понять, какие эмоции он испытывает. Когда он принес домой диплом бакалавра естественных наук с отличием, чтобы предъявить свое достижение матери, ее тогдашний сожитель сказал: «Наверное, ты очень счастлив, Брайан».

Брайан кивнул и натужно улыбнулся, но на самом деле чувствовал себя ничуть не счастливее, чем совершенно обыкновенным днем раньше. Тогда мать взяла диплом с тиснением, пристально его изучила и нахмурилась: «Тебе придется попотеть, чтобы получить работу астронома. Люди с опытом побогаче твоего не могут трудоустроиться».

А сейчас Брайан печально объяснил:

– Ева легла в постель в одежде и обуви.

– Не скажу, что удивлена, Брайан. Она всегда стремилась привлечь к себе внимание, – мигом отозвалась его мать. – Помнишь, как мы все вместе поехали отдыхать на Пасху в восемьдесят шестом? Твоя жена притащила с собой целый чемодан нелепой битниковской одежды. Нельзя расхаживать в битниковской одежде в Уэллс-Некст-зе-Си [1] . Все на нее пялились.

Сверху Ева закричала:

1

Уэллс-Некст-зе-Си (англ. Wells-next-the-Sea) — курортный городок в Уэльсе.

– Вы не должны были выбрасывать в море мою прекрасную черную одежду!

Раньше Брайан никогда не слышал, чтобы жена кричала.

Ивонн Бобер спросила:

– Кто это там орет?

– Телевизор, – соврал Брайан. – Кто-то выиграл кучу денег в телевикторине «Яйцеголовые».

Мать сказала:

– Она весьма презентабельно выглядела в тех вещах, что я ей купила.

Слушая, Ева вспомнила, как достала из пакета кошмарные тряпки. От них пахло так, будто они годами тухли на сыром складе где-то на Дальнем Востоке, а цветовая гамма была сплошь кричащей: лиловые, розовые и желтые тона. А еще в пакете лежала пара сандалий, похожих на мужские, и бежевая пенсионерская куртка. Примерив этот ужас, Ева показалась себе на двадцать лет старше.

Брайан жаловался матери:

– Я не знаю, что делать, мамочка.

– Наверное, она напилась. Пусть проспится, – посоветовала Ивонн.

Ева отшвырнула телефон и завопила:

– В Уэллс-Некст-зе-Си она купила мне мужские сандалии! Я видела, что мужчины носят такие же с белыми носками! Ты должен был защитить меня от нее, Брайан! Должен был ей сказать, что твоя жена скорее умрет, чем наденет эти ужасные сандалии!

Ева голосила так громко, что у нее запершило в горле. Она крикнула Брайану, чтобы тот принес стакан воды.

– Секундочку, мама, – сказал Брайан. – Ева просит воды.

Мать зашипела в трубку:

– Не смей носить ей воду, Брайан! Ты своими руками выроешь себе могилу, если пойдешь у нее на поводу! Скажи, пусть сама себе и наливает!

Брайан не знал, что делать. Пока он нерешительно топтался в коридоре, его мать проворчала:

– Только этого мне не хватало. Колено опять болит — сил нет. Едва не позвонила врачу, чтобы он отрезал мне ногу.

Брайан пошел с трубкой на кухню и открыл кран с холодной водой.