Женщина, которая все делала не так.
Шрифт:
– А еще пьяницы и наркоманы.
– Не на кого положиться, не кому довериться. Представляете, возвращалась я с дачи, а машина моя в ремонте была. Решила, поймаю такси или частника на трассе. До города недалеко и по пути, так что некоторые водители за символическую плату везут.
Остановился приличный мужчина, на иномарке. Ехали, разговаривали по дороге, вижу, он чуть ли не влюбился в меня. Такой восторженный! О свидании просит, планы на будущее строит. Ну, дала ему свой номер телефона. А когда прощаться стали, ради приличия спросила «сколько
Обе весело рассмеялись.
В 12 ночи Оля была уже дома, вынула из сумочки пачку смятых бумажек, (оказалось, неплохо заработала), и стала собираться на встречу с красавцем Элвисом Пресли.
Пышная золотисто-бежевая деревенского покроя юбка чуть за колено с черным кружевным подъюбником, черные ажурные чулки, бежевые узконосые сапожки, черная гипюровая блузка, надетая на голое тело. Подумала, и расстегнула две верхние пуговки (остальные Юра расстегнет, медленно, не спеша, одну за одной). Оля мечтательно закрыла глаза. Эх, жаль, что все же ей не 20, и даже не 35, но она женщина! И она нравится мужчинам! И так будет всегда! Бросила трусики в сумочку, и помчалась навстречу юному красавцу.
Юра ждал ее на том же месте. Все повторилось как в прошлый раз: поцелуи, объятия, сразу полез под юбку. Оля слабо отбивалась.
– Подожди же, поехали к тебе, я не могу здесь.
– Оля, ко мне не получится. Отца вызвали на работу, а мама без него не поехала на дачу. Не сердись, я узнал об этом полчаса назад, не стал тебе сообщать, боялся, что ты не приедешь.
– Что же делать? Поехали в центр, просто покатаемся.
– Не хочу просто кататься. Поехали куда-нибудь подальше, здесь много темных улочек. Я хочу тебя!
Еле разняли объятия, и стали колесить в поиске глухого переулка. Впрочем, место, где они находились, уже само по себе было нелюдимое, пустынное. Одинаковые коробки-дома стояли далеко от дороги, редкие машины проносились на большой скорости, задерживаться в этом безликом пустом месте им не было надобности. С неба посыпался то ли снег, то ли дождь, ветер нудно и тоскливо завывал за пределами салона машины.
Свернули на какую-то нежилую дорогу, по левой стороне которой тянулся высокий, бесконечный бетонный забор, а по правую сторону не было ничего, пустырь с редким кустарником и строительным мусором, занесенным снегом.
Оля припарковалась и они оба прыгнули на заднее сиденье. Скинул с нее шубку, с силой рванул блузку с плеч, так что пуговицы с треском брызнули в разные стороны, впился губами в грудь, так что Оля ахнула от боли. Но в тот же момент звук затормозившей рядом машины и яркий свет фар, ослепивший их, мигом отрезвил пыл страстных любовников. «Наверное, менты!» - воскликнула Оля, и выдернув ключи из замка зажигания, щелкнула сигнализацией. Двери салона тут же защелкнулись. Сама удивилась своей прыткости. Накинула шубку, поправила прическу. Юра тем временем с досадой застегивал молнию на джинсах, что-то бормотал сквозь зубы, очевидно ругался.
« Сиди спокойно, малыш. Не волнуйся,
Она не ошиблась: машина, ослепившая их, была милицейской, и через минуту упитанный мужчина с толстыми щеками и сизым носом в теплой милицейской форме постучав в стекло, громко попросил предъявить документы.
– На каком основании? – возмутилась Оля.
– Вы припарковались в неположенном месте.
– Разве? Покажите нам знак, запрещающий парковку. Я такой не видела. Его нет!
– Вы находитесь в запретной промышленной зоне.
– Я имею парковаться где хочу, если нет запрещающего знака.
– Вы в пьяном виде управляли машиной.
– С чего вы взяли! Я не пью вообще!
– Хватит разговаривать, предъявите документы. Чья это машина?
Оля немного опустила стекло, чтоб лучше видеть и слышать того, кто с ней говорит.
– Я покажу вам документы, если вы предъявите мне серьезные обвинения. Что мы нарушили, скажите?
– Вы занимались сексом в городе, на улице, это запрещено законом.
– С чего вы взяли?! Мы всего лишь целовались! Разве нельзя?? Малыш, иди ко мне!
Оле вдруг стало весело, она прильнула к красавцу Элвису, который сидел молча, был мрачен, угрюм, и стала целовать его в губы. Пусть менты посмотрят, пусть позавидуют, наверное, они уже не помнят, когда целовали своих жен в губы!
Но Юра, не отвечая взаимностью, цедил сквозь зубы: «Не надо, перестать, я так не могу! И вообще, почему ты такая упертая, покажи им документы, и они нас отпустят».
– Наивный мальчик, им не нужны наши документы, им деньги нужны, как ты не понимаешь! Есть у тебя деньги? Заплати, они и отстанут.
– Нету. Недавно в универе возникли проблемы, пришлось выложить немалую сумму, за то, чтоб не отчислили.
– У меня тоже нет денег. Поэтому будем сидеть молча, пока они не уедут и не оставят нас в покое.
– И что, так до утра придется сидеть? Я уже замерз! И вообще, хочу домой!
Оля откинулась на сиденье, закрыла глаза. «Как же все отвратительно! Зачем она приехала сюда? Одна в окружении противников: с одной стороны милиция, требующая документы. А отдай их им в руки, не вернут, пока не получат немалую сумму или не «пришьют» несуществующего преступления. С другой стороны ноющий младенец, который, похоже, даже не видит со стороны, как он ничтожен и жалок!»
Время шло, упитанные мужики в форме сотрудников милиции не уезжали. Время от времени подходили, стучали в стекло, грозились надеть наручники и «пришить» статью за неподчинение властям. Юра тут же начинал вдохновенно подвывать им: «Ты совсем неадекватная, не ожидал от тебя. Я уже сомневаюсь, твоя ли машина, есть ли вообще у тебя документы. И надо же мне было в такой блудень попасть!»
Шло время, Оля сидела безучастно, не реагируя ни на представителей закона, ни на постылого любовника, превратившегося, как по мановению волшебной палочки, из мужественного сексапильного мачо в слюнтяя и размазню.