Женщина нашего времени
Шрифт:
— Вы не можете сделать этого, — решительно заявила Харриет.
Он только поднял руку, чтобы успокоить ее.
— Вы, конечно, захотите узнать, на основании чего. Но я хочу подчеркнуть, что решение уже принято.
На столе рядом с ним лежала папка. Он открыл ее и прокашлялся перед тем, как начать читать. Харриет презирала его за театральность жестов, но сидела настолько спокойно, насколько могла, и слушала.
Происходило то, что она и предполагала. Он использовал Уинвуд как острие своей атаки. Ее капиталовложения в удешевление производства
Харриет знала, что это правда. Она слишком спешила запустить Уинвуд и покрыть большие расходы на его приобретение.
Последующие обвинения сконцентрировались на перерасходе средств в некоторых областях, особенно в любимом Харриет отделе маркетинга. Робин легко указал на новую серию упаковок, создаваемых для увеличения продаж «Тревоги», веселый красный материал, который она выбрала на доставившем ей удовольствие совещании перед отлетом в Лос-Анджелес… Робин говорил со спокойным, продуманным сожалением, что перерасходы стали свойственны компании во всех сферах ее деятельности, а Харриет утратила контроль над ними. Еще одной ее ошибкой было то, что она попыталась внедрить слишком много новых товаров, которые пока еще не оправдали возлагавшихся на них ожиданий по объемам продаж.
«Как же «Пикокс» сможет нормально развиваться, — удивлялась Харриет, — если я не буду внедрять новых изделий?»
Слушая, Харриет увидела всю меру своей самоуверенности не в плане ее деловых качеств, потому что она была твердо убеждена в том, что обладает ими, а в том, что она считала, будто и другие люди осознают это. И, кроме того, в ее уверенности, что она достаточно хорошо знает Робина.
Когда Робин закончил, она подняла голову.
— Я могу защитить свои решения по каждому из ваших пунктов, — тихо сказала она.
Ей не требовались записи. У нее была ясная голова, за исключением слабого звона в ушах, отзвука ее собственного волнения. Она ответила Робину на все, пункт за пунктом. Уинвуд окупит себя, даже если оборот потребует года. Немецкий станок полностью соответствует той работе, для которой он предназначался, и покупка была сделана после консультации и полного одобрения технического директора. Она посмотрела через стол на Грэма Чандлера. Он выглядел несчастным, и его глаза отражали всю степень его несчастья.
— Это верно. Отказы были неожиданными, и никто не мог предвидеть их. Сейчас станок работает нормально.
Харриет понимала, что Грэм на ее стороне, но он был слишком слаб, чтобы принимать его в расчет. Она посмотрела на сидящего за ним Джереми, который был виден только наполовину за дисками своих очков. Джереми не на ее стороне. Сидящая напротив них Кэт в синем костюме ни на кого не смотрела. Харриет подумала, что трудно поверить в то, что это ее мать. Так же трудно, как и в то, что все это может случиться.
Робин сказал:
— Может быть и так.
Это были только цифры. Харриет знала, что если бы она приготовила свою собственную версию, она могла бы осветить проблему так ярко, как смог ее затуманить Робин. Но она не приготовила, а Робин работал, регулируя свет в своей полуправде и спрятав в тень свою аккуратную ложь.
Харриет продолжала, защищаясь словами, но она ясно понимала, что почва уходит у нее из-под ног. Робин был слишком умен. Она же только шумела и тонула.
Она увидела несколько образов, живущих в ее сознании и появляющихся на фоне внимательного лица Робина. Она видела себя в кухне Саймона, когда он доставал доску от упаковочного ящика и протягивал ей. Потом она увидела себя, сидящей на ступеньках в доме Джейн вместе с Чарли Тимбеллом, и квартиру в подвальном этаже в Белсайз-парке, в которой она устанавливала игру на каминную полку. Она как бы видела маленькую комнату, в которой она разрабатывала свой бизнес-план в пустые вечера.
Робин сидел напротив нее через стол, пока они продолжали двигаться по унылому списку ее возможных ошибок. Под конец они подошли к ее неорганизованности, приведя в качестве примера исчезновение в Лос-Анджелес.
Робин закрыл свою папку, своевременно вздохнув.
— А в отсутствие директора-распорядителя производственная деятельность в Уинвуде принесла дополнительные потери продукции, которые, в свою очередь, повлекли за собой…
— Какая производственная деятельность? Я впервые об этом слышу.
Робин развел руками, как бы говоря: «От вас же».
Грэм торопливо вмешался:
— Они вчера прекратили работу на два часа в знак протеста по поводу столовой и планируют приостановить работу и сегодня днем.
За этим стоял Робин. В этом Харриет была уверена так же, как и во всем остальном. Каким-то образом он договорился с Миком или, как там его имя. А может быть, и с Реем Даннеттом. Ему хотелось подловить ее на Уинвуде, ее ахиллесовой пяте, а его чувство симметрии подсказало ему соединить это дело с Лос-Анджелесом и Каспаром, вытеснившим его. Была во всем этом неизбежная, ироничная аккуратность. Харриет поняла всю степень его решимости покончить с ней.
Она повернулась к нему лицом и снова сложила руки.
— И что?
Образы все еще проносились перед ней. Две девочки, пришедшие в «Степпинг» с их танцующими сливами, играющие в «Головоломку». Кондуктор автобуса семьдесят третьего маршрута и ее черно-белый стенд на Ярмарке игрушек в «Эрлз-Корт», и тот момент, когда ее солнечная экспозиция рухнула, и перед Лео, двумя девушками, Робином и ей самой предстали коробки и обломки из полистирола.
Невольная улыбка растянула рот Харриет, и она закусила губу между зубами, потому что знала, что близка к тому, чтобы заплакать.