Женщина с глазами кошки
Шрифт:
— Возможно, его не погрузили! Или украли!
— Нет. Потому, что его там не было и быть не могло. — Брекстон наливается яростью. — И ты это знаешь, Керолайн.
Я выиграла, старик умывает руки. Собственно, чего еще ждать от такого, как он?
— Вот как?
— Да. Ее багажа не было, потому что я буквально в последнюю минуту приказал жене сесть в самолет. И чем больше она упиралась, тем больше я настаивал.
— Почему, мистер Брекстон? — Бартон враждебно смотрит на старого хрыча.
— Потому, черт подери,
Кажется, бизнесмен сейчас лопнет от ярости. Еще бы, ведь ему пришлось показать свое гнилое нутро. Прилюдно.
— Нравится ломать людей?
— Да. Сначала Керри казалась весьма податливой… У каждого человека есть стержень, что, собственно, и делает его человеком. У кого-то он на поверхности и достаточно твердый, у другого — глубоко внутри, но одинаково интересно сломать его. Только так обретаешь власть. Мне нужно, чтобы люди мне подчинялись, потому что на мне лежит огромная ответственность, и…
— Думаю, причина вовсе не в ответственности. — Бартон презрительно морщится. — Да, гниловатая история.
Скорее всего, Керстин права. У старого козла хобби — ломать всех, до кого дотянется. А привычка причинять боль не как ответ на удар, а просто так — очень опасная привычка, можно нарваться на того, кто даст по морде именно тогда, когда меньше всего ожидаешь. Что, собственно, и случилось.
— Потому вы приказали жене сесть в самолет? Чтобы показать свою власть? — Моя новоявленная кузина выворачивает старика, как перчатку.
— Да. И что?
— Ничего. Окажись, не дай бог, конечно, на месте вашей жены, я убила бы вас раньше. Керолайн, а можно вопрос? Зачем именно в самолете? И почему вы отравили не его кофе, а пилотов?
— Чтобы он почувствовал свою смерть.
Ну конечно же! Чтобы старик садист падал вместе с самолетом в полном сознании и чувствовал свою беспомощность. И понял, что никакими деньгами не откупится от жуткого падения и ожидания впереди смерти. Я была там и знаю, как это. Очень страшно, можете мне поверить.
— Но вы же могли просто развернуться и уйти, не послушаться. Муж не отменил бы поездку, и никакого «потом» с разводом, изгнанием из рая и дележом не было бы. Зачем вы сели в самолет?
— Чтобы видеть, как он умирает.
Вот ведь… Разлюбезный супруг так достал ее своими экспериментами, что Керри была готова умереть, лишь бы увидеть, как умирает мучитель. Я знаю, как и это бывает — час назад познала цену ненависти.
— И вас не волновала судьба остальных людей, летевших на этом самолете?
— Простите. Я о них не думала.
Обычная штука — мы думаем только о своих неприятностях. Большинство людей решают свои проблемы, наступая на головы ближним.
— А стюардесса? — Мерион тяжело дышит. Наверное, примерила сказанное здесь на себя.
— Линн Келли? — Бартон морщит нос. — Экспертиза показала, что девушка погибла от удара тупым предметом в теменную часть
— И что вы теперь с ней сделаете? — Брекстон холоден и деловит, как палач.
— А ничего. — Седой улыбается, как аллигатор из зарослей. — Наше расследование было закрытым и интересовало нас постольку, поскольку в деле был замешан Курт Монтоя. Все остальное просто акт доброй воли по отношению к вам — как к потерпевшей стороне. Мы решили, вы имеете право знать.
— И вы отпустите ее? — Брекстон снова в ярости. — Она же убийца!
— Мистер Брекстон, мы не полиция, и нас не интересуют семейные конфликты.
— Тогда я сам заявлю на нее! Керолайн покушалась на мою жизнь!
— Вы этого не сделаете. — Керстин серьезна, но в ее глазах пляшут веселые огоньки. — В противном случае информация, которая содержится в папке, с которой вас ознакомили, тоже получит огласку. Конечно, вы подадите на развод, но… вам придется отдать бывшей супруге часть имущества. Ведь ни один из вас не может себе позволить раскрыть рот.
— Она же совершила преступление! — Мерион яростно смотрит на Керри. — И останется безнаказанной?
— О, миссис Хиксли, вам ли говорить о преступлениях… Вы прекрасно знаете, что многие из них остаются безнаказанными. Между прочим, в папке, полученной вами, только небольшая часть того, что нам известно о вас.
Ну да, по логике старика и Мерион, преступление Керри вылезло на свет, значит, ее необходимо осудить, а если все шито-крыто, как у них, то им можно и дальше творить беззаконие. Такова их мораль. Сейчас бизнесмен и бизнесвумен наступили на грабли, что сами же и бросили в траве, — и те ударили их в лоб с такой силой, что искры из глаз.
— Что ж, смерть троих людей останется на совести миссис Брекстон, ей теперь с этим жить. А мы вас больше не задерживаем, дамы и господа, — сурово закончила спецагент Бартон.
Дамы и господа поднимаются и уходят, не глядя друг на друга. Что ж, отличный получился спектакль, разыграно как по нотам, — под ворохом собственных проблем мои бывшие попутчики не увидели дыр в версии с террористом, которые увидела я. Все они теперь думают только о Керри, а об участии в произошедшем спецслужб и не вспомнят. Разве что постольку, поскольку их будет волновать разглашение своих грязных тайн. Умно. Надо признать, ход был отличный — докопаться до правды, чтобы самую правду и скрыть.