Женщина с Мальты (сборник)
Шрифт:
Лестница врезалась в камень башни и вела к вершине утеса, нависшего над скалой. Там тоже царил покой. Воздух был настолько горяч, что детали пейзажа казались расплывчатыми.
Дарелл отошел от перевернутого джипа, «Шмайсер» жег его ладони. Прибой тяжело грохотал за спиной.
Выстрел прозвучал совершенно неожиданно — тяжелый резкий звук, разорвавший знойную тишину. Звук этот показался Сэму знакомым: стреляли из его пистолета.
Пуля взметнула маленький песчаный фонтанчик в пяти ярдах от него.
«Никудышный выстрел», — подумал Сэм.
Но Али, или тот, кто стрелял, был жив. Причем он занял очень выгодное
— Махмуд! — крикнул Дарелл.
Эхо повторило имя, но никто не откликнулся. Камень, наверное, сам упал с башни. Дарелл начал подниматься наверх, он хотел осмотреть местность с высоты. Пока он был в безопасности.
— Ничего, я до тебя доберусь, — пробормотал Сэм.
Эта пустынная песчаная страна называлась Сайдом. Дарелл смотрел сверху на бесконечные пески, на морской берег. В башне не оказалось ни одной комнаты — только маленькое убежище за средневековой покосившейся стеной. Дарелл прислонился к горячим камням, обжигающим кожу сквозь тонкую ткань рубашки, и закрыл глаза. Потом с трудом оторвался от стены и огляделся. На ступеньках лестницы он заметил свежие пятна крови. Какой-то человек полз здесь совсем недавно, скорее всего Махмуд.
И действительно, Али, выстрелив в Сэма и заметив автомат в его руках, спрыгнул вниз, в более безопасное место, однако прыжок оказался неудачным. Али лежал лицом вниз, пистолет Сэма валялся в нескольких дюймах от него. Его голова попала в один из проломов в стене башни, и теперь он лежал в луже собственной крови.
Дарелл глубоко вздохнул, подошел к нему и перевернул лицом вверх. Махмуд посмотрел на него глазами, полными ненависти. Он был жив. Дарелл достал пачку «Камэла», вынул две сигареты и одну сунул Али в рот. Тот жадно ухватил ее губами, однако выражение его лица нисколько не изменилось.
— Итак, Али, ты промахнулся, — сказал Дарелл без злобы.
— Я был слишком слаб, чтобы стрелять, — ответил араб по-английски.
— Ты сильно ударился?
— Я умираю.
— Надеюсь, что нет. По крайней мере, пока.
— Ты убьешь меня?
— Нет. Сначала поговорим.
Али с трудом вытащил из серых губ сигарету и, издав шипящий звук, попытался изменить положение тела, чтобы облегчить приступ удушья, но не смог. Дарелл его не трогал. Он увидел, что левая рука у Али сломана. Кожа на ней висела лохмотьями, а из-под короткого рукава рубахи цвета хаки были видны разорванные связки и мышцы. Дарелл поднял пистолет и сунул его в карман, продолжая держать автомат наготове. Запахло гнилью. После нескольких секунд молчания Сэм спросил:
— У тебя сломана грудная клетка?
— Да, меня выбросило из джипа на камень.
— Зачем ты меня привез сюда?
— Чтобы убить.
— С какой целью?
— Чтобы остановить тебя.
— Зачем?
— Это был приказ.
— Чей?
Али молча посмотрел на Дарелла и попытался
С вершины башни открывался прекрасный вид. Карачи находился на юге, не так далеко отсюда, но был скрыт от взгляда барханами. Тысячи лет здесь была пустыня. Сайд — огромная естественная ловушка для армий, вторгавшихся сюда и погибавших на пути в Индию. Сэм знал, что где-то в пустыне есть река. Уровень воды в ней зависел от системы каналов, которые давно уже никто не ремонтировал, и никогда ее воды не доходили до этих мест. Залив Хавк — английский пляж на окраине Карачи — находился милях в десяти-пятнадцати отсюда. На джипе он проехал это расстояние и не заметил, а вот если пешком… Он помнил огни домов в новых районах Карачи, мимо которых они проезжали, а дальше тянулась пустыня. Но выход был простой и примитивный: надо идти вдоль крутого обрыва, не удаляясь от моря. Однако этот тяжелый обратный путь он сам одолеть не мог.
Сэм опустился на каменную плиту рядом с Али, их взгляды встретились. Али прошептал:
— У тебя есть вода?
— Нет.
— Хорошо, вместе умрем.
— Что я сделал тебе плохого?
— Ты здесь. Ты хотел идти на север. Этого достаточно.
— Что ты знаешь обо мне? Я пришел сюда как друг.
— Нет, как враг, — произнес Али, тяжело дыша.
Тень от крыльев мелькнула на камнях: канюк вернулся.
— Больше я ничего не знаю. Я выполнял приказ, — Али с трудом шевелил губами.
— Чей?
Араб молчал.
— Донегана? Полковника Кауба?
Али с ненавистью посмотрел на Дарелла, но ничего не ответил.
— Ты не из горного патруля?
— Я пришел с гор. Это место — ад, забытый Аллахом. Я ненавижу эту пустыню. Но я был послан сюда и сделал всё, что смог.
Дарелл перешел на пакхушский диалект:
— Ты пришел из Миранхабада?
— Да, там мой дом. Ты говоришь на моем языке. Ты смеешься надо мной. Но мы оба здесь умрем. Я выполнил свое задание…
— Не думаю. Мы вернемся назад.
— Я не могу идти.
— Я помогу тебе, Али.
ГЛАВА 2
Генри Калингер, агент ФБР в И Стамбуле, был тощим сутулым человеком и производил впечатление простодушного малого. Калингера, возможно, из-за его усов все принимали здесь за турка. Его сонные глаза всегда смотрели вниз, так что при всем желании в них нельзя было заглянуть. А если бы кому-нибудь это и удалось, он увидел бы в них смертельную усталость и ничего больше. В любое время в маленькой комнатке можно было увидеть его спину — спину усердно работающего человека. По непонятной причине Калингер скрывал, что живет в Истамбуле уже двадцать два года. Дарелл слушал его не перебивая. Когда вступительная речь наконец была закончена, Дарелл спросил:
— Извините, Калингер, вы должны вернуться в Штаты, но вы нам нужны и здесь. Это то, что наши бюрократы называют приоритетом. Вы интересовались, знаю ли я какой-нибудь пакистанский диалект или урду. Это нужно там, куда я буду направлен?
— Думаю, что да. На скольких языках вы действительно говорите, Сэм?
— На двенадцати, — ответил Дарелл, — и на нескольких диалектах. Но вы все обо мне знаете, ведь вы читали мое досье?
— Читал, но держу пари, у нас досье не такое полное, как в Москве, на площади Дзержинского.