Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний
Шрифт:
Гия с важностью поднял толстый указательный палец.
– Времена меняются, – устрашающим голосом произнес он. – Как и нравы. Одно остается неизменным: люди смертны. Поэтому я предпочитаю роскошь аскетизму. Не так уж много радостей в жизни, чтобы лишать себя и этого. Сам собираешься присутствовать? – Гия резко сменил тему.
– Нет. Марат меня заменит. У него те же способности, что и у Резо, – умеет смотреть вглубь.
Гия удовлетворенно кивнул:
– Скажу своим, чтобы подготовились. А ты не тяни. Нужно спешить, пока следы еще горячие.
Михаил Андреевич, прощаясь, крепко
Проводив друга. Грузин встал у окна, напряженно наблюдая за тем, как отъезжает Мишина машина.
– Найдите Резо, – сказал он своему помощнику и медленно поднялся по лестнице, тихо ворча из-за крутых ступеней.
– Резо? – переспросил Гаврила у Марата, широко раскрыв глаза. – Твою мать! Похоже, ожидается «экспертиза». Весело!
Он посмотрел на молчаливого Бориса, угрюмо сверлившего пристальным взглядом дыру в стене. Прошло уже два часа, они давно приехали от Гии, а Марат так и не услышал ни объяснений, ни указаний по поводу каких-либо дальнейших действий. Михаил Андреевич закрылся в кабинете, приказав не тревожить его лишними вопросами. Поэтому Марат обратился к членам ближайшего окружения дяди, надеясь найти у них ответы на свои вопросы. При нем никогда не упоминалось имя Резо, и почему-то этот факт вызвал у Марата неприятные ощущения, возникавшие в те моменты, когда он понимал, что от него многое скрывают.
– Что за экспертиза? – спросил он.
– Экспертиза – процессуальное действие, – выдал Борис, и это вызывало улыбку на губах у Гаврилы, – состоящее из проведения исследований и дачи заключения экспертом по вопросам, разрешение которых требует специальных знаний и которые поставлены перед экспертом органами дознания – лицом, производящим дознание, в целях установления обстоятельств, подлежащих доказанию по конкретному делу…
Не дожидаясь окончания этого развернутого повествования, Гаврила громко засмеялся.
– Боря, ты меня впечатлил! – сказал он, вытирая мокрые от смеха глаза. – Наизусть знаешь федеральные законы?
– А ты думаешь, что я… этот… дегенерат?
– Не-а, я думал, ты просто дебил. А ты, оказывается, дебил с замашками интеллектуала!
– Я сейчас твой язык затолкаю в то место, на котором ты сидишь!
Борис тяжело шагнул к Гавриле, тот быстро отскочил в сторону, споткнулся и, отлетев в сторону, ударился плечом о стену дома. Отвернувшись, он продолжал смеяться, только уже бесшумно. Истеричность этого смеха выдавали лишь его дергавшиеся плечи и невнятные звуки, словно Гаврила пытался что-то сказать, но никак не мог выговорить нужные слова.
– Как все это связано с Резо? – спросил Марат.
Смеяться ему не хотелось, однако против воли и он получил легкий заряд веселости, исходивший от обоих мужчин. Нечасто они позволяли себе так фамильярничать в присутствии Марата. Конечно, об их вечных перепалках всем было известно. Сам Михаил Андреевич называл отношения этих непохожих друг на друга людей «дружбой, основанной на взаимоунижении», в которой словесные баталии начинались с подачи Гаврилы, а заканчивались физической силой, применяемой Борисом.
– Резо – главный эксперт Гии Мгеладзе, – сказал Гаврила, прокашлявшись, будто хотел выплюнуть из горла
– Вы сговорились? – Марат раздраженно передернул плечами. – Какая истина?
– Сам узнаешь, – серьезно добавил Гаврила, пресекая его дальнейшие вопросы. – Резо просто так не привлекают. Видимо, тот, кого он будет обрабатывать, находится первым в списке подозреваемых.
– Это женщина…
– И что из этого? – недоуменно спросил Гаврила и почесал лысый затылок. – Баба или мужик – не имеет значения. С бабами даже легче, они чувствительнее и быстро раскалываются.
– Пытки?
Голос Марата был спокойным, однако внутри у него все задрожало. Он почувствовал, что руки его похолодели от мысли, что именно ему, возможно, придется вскоре увидеть.
– Допрос, – поправил его Борис и повернулся к вышедшему на террасу Михаилу Андреевичу.
Дядя выглядел уставшим. Темные с проседью волосы еще больше подчеркивали печаль в его глазах. Губы плотно сжаты, плечи ссутулились, отчего Михаил Андреевич казался ниже ростом.
– Боря, – обратился Никлогорский к застывшему в ожидании приказаний помощнику. – Ты на контроле. Проинструктируешь Марата по дороге. Резо будет ждать вас в этом месте через два часа, – и он протянул ему бумажку с адресом.
Марат хотел было сказать, что он не испытывает желания присутствовать при этой экзекуции, но не посмел. С другой стороны, у него возникло странное ощущение: захотелось, чтобы все началось побыстрее. Еще минуту назад все его естество протестовало против насилия, а сейчас закипающая в жилах кровь требовала утолить жажду отмщения. Глаза его загорелись. Марат понял, что он увидит человека, виновного в смерти его брата или знающего виновных. Он отвел взгляд в сторону, не желая, чтобы его звериные инстинкты, вышедшие наружу, стали заметны присутствующим.
– Я вас жду, – сказал Михаил Андреевич, подошел к Марату и, взяв в ладони его лицо, заставил парня посмотреть на себя. – Мой мальчик, – гордо вымолвил он, но одновременно с жалостью улыбнулся.
Марат долго не мог прийти в себя от этого обращения, пытаясь понять, что именно оно означает. Он почти не слушал Бориса, который что-то монотонно говорил, потом вдруг сообразил, что Боря, можно сказать, ломает себе мозги, выдавая в пространство огромное количество слов, на которых его сознание не способно концентрироваться долгое время.
– Борис, повтори еще раз, – виновато попросил он.
– А не хрен тут повторять! – внезапно вышел из себя Боря. – Молчишь, смотришь и слушаешь. Не вмешиваешься, что бы ни происходило. Оцениваешь поведение объекта. Потом делаешь выводы. Понятно?
Марат кивнул.
– Все сделают Резо и его люди. Мы с тобой – лишь страховка, потому что не всегда удается точно интерпретировать данные. Для этого к делу привлекаются независимые эксперты.
Марат прикусил губу, стараясь не рассмеяться. Теперь он понял, почему Гаврила так отчаянно хохотал над высказываниями Бориса. Тот иногда удивлял собеседников своей способностью рассуждать на темы, требующие специальных знаний. Впрочем, такое с ним случалось редко, но зато надолго запоминалось.