Женщина-сфинкс
Шрифт:
Вернувшись в дом на пляже, Анна заперлась в своей комнате. Чтобы не забивать себе голову мыслями о коварстве мужского племени, она с головой зарылась в кипу листов и погрузилась в чтение романа Роберта Честера под символичным названием «Жертва любви». Сашина идея насчет зашифрованных в тексте координат клада на самом деле ее очень заинтересовала, хотя она не призналась бы в этом даже под пытками.
Вошла Яся и поинтересовалась, удалось ли Ане что-то узнать.
– Книжка занятная, но, похоже, к исчезновению Нурии она не имеет отношения.
– Не делай поспешных выводов.
– Зачем такие сложности? Книга в свободном доступе, копию с нее можно в любой момент снять в библиотеке.
– Значит, нельзя.
– Но почему?
– Хотя бы потому, что человеку не хотелось бы, чтобы кто-то знал о том, что он ею интересуется.
Что-то в тоне Яси насторожило Анну.
– Ты знаешь, что это именно так, ведь верно?
– Ничего я не знаю. Но, согласись, это вполне вероятно.
– Но тогда в этой книге действительно скрыта какая-то тайна!
– Вот и попытайся ее разгадать.
– Ты мне не поможешь? – спросила Анна, почему-то уверенная, что Яся знает куда больше, чем говорит.
– Это твоя задача. И решать ее тебе придется самой.
Яся взяла в руки страницу с отпечатанным заглавием романа и прочла с усмешкой:
– «Жертва любви». Многообещающее начало.
– По-моему, жертва – это тот, кто попытается прочесть ее до конца, – скривилась Аня.
– Непривычное оформление, – заметила Яся, разглядывая титульный лист. – Столько посвящений.
– Мне эти имена незнакомы, так что их можно опустить. Если кто и мог бы внести ясность, так это Саша, но мне не хочется обращаться к нему за помощью. Что касается сюжета, то он, как и все остальные произведения в книге, крутится вокруг истории Голубя и Феникс. Парочка и в самом деле имела странности. В романе больше подробностей, и мне показалось, что их отношения были какими-то извращенными.
– Они действительно не спали вместе?
– Никогда, – подтвердила Анна. – Причем этот факт сильно огорчал Феникс.
– А Голубя?
– По-моему, его все устраивало. Когда ему надоело нытье жены и ее домогательства, он сбежал на уединенный остров Пафос и окопался там.
– Это реально существующее место?
– Понятия не имею. Нужно посмотреть в Интернете. Но вообще в этом романе правда так тесно переплетена с вымыслом, что не разберешься, где правда, а где ложь. Как ни странно, Феникс и Голубь выглядят наиболее реальными персонажами. Большую часть книги Феникс жалуется на свою жизнь. Дескать, ее красота находится в плену фальшивой любви, и вообще, ее жизнь отдана, цитирую, «тусклой догорающей свече».
– Это она про мужа, что ли?
– Наверное.
– Значит, Феникс была красива.
– Или считала себя такой. Хотя Честер на этот счет заливается соловьем. Представляешь, он потратил на описание ее внешности пять страниц!
– Ни фига себе! Да это просто фоторобот какой-то.
– Ну, если ты знаешь, как выглядят локоны Аполлона, с которыми он сравнивает ее волосы. Или можешь ясно представить свежесть
– Да уж, немного расплывчато. А нет там чего поконкретнее?
– Не-а. Все в таком духе и даже хуже. Ясно только, что она молодая, одержимая мыслью обзавестись потомством, истеричка. Чтобы заставить Голубя исполнить-таки супружеский долг, она обращается за помощью.
– К Голубю?
– К Природе.
Яся округлила глаза, но потом вздохнула с облегчением:
– Еще одна аллегория?
– Ага. Сплошные инкогнито. Современникам было легче, они могли догадаться, о ком речь, а для нас эти маски – темный лес. Так вот, Природа оказалась весьма деятельной теткой, потащила протеже к самому Юпитеру…
– О, господи. Неужели все так запущенно?
– Видимо. Оказалось, что Голубь этот сильно больной. И Юпитер выдал некий бальзам.
– В книге написано, что бальзам для ног и головы.
– Ну, с головой у Голубя и впрямь непорядок.
– По-моему, непорядок с головой в первую очередь у самого автора. Я так и не поняла, для чего он вклинил в эту душещипательную мелодраму сорок четыре страницы, явно списанные с географического справочника, и еще столько же страниц, посвященных истории короля Артура. Можешь мне поверить, к сюжету эти подробности не имеют ни малейшего отношения. Но и этого ему показалось мало: чуть дальше я обнаружила зарифмованный учебник по ботанике и зоологии. Он добросовестно перечислил всю известную ему флору и фауну Великобритании.
– Наверное, в этом есть какой-то смысл?
– Надеюсь, но мне его обнаружить не удалось.
– А чем закончилась эпопея с продолжением рода?
– Ничем. Голубь окончательно захирел и, несмотря на то, что их встреча все-таки состоялась, ни на что уже не годился. Пришлось Феникс довольствоваться стихами в его исполнении. Ими заполнены несколько страниц, и они поистине великолепны. Трудно поверить, что их писала та же рука, что и остальную дребедень. Кстати, из стихов следует, что Голубь чем-то провинился перед Феникс, или она перед ним. Он грозится «выполоть сорняки» и «пресечь поползновения злоумышленников против его драгоценной подруги». С другой стороны, он на коленях просит ее простить его за «нечистые подозрения» и уверяет в своей верности и преданности. В этот сборник входит еще несколько стихотворений, так вот в одном из них некий Бен Джонсон намекает, имея в виду Голубя, что «человек может грешить беззаботно, но безопасно – никогда».
– Значит, он изменял ей, она – ему, а под конец они помирились? – попыталась Яся уловить нить повествования.
– Точно. И так при этом расчувствовались, что запалили костер и – айда. В смысле «жертвенный огонь поглотил их…».
– Просто садо-мазо в рифму, – сокрушенно покачала головой Яся. – Интересно, чья была инициатива?
– Голубя. Он мне вообще не понравился. Сам одной ногой в могиле, а здоровую и, как он сам утверждает, любимую женщину толкнул на такое. Мозги запудрил, на жалость надавил, а она и уши развесила.