Женщина в черном

Хилл Сьюзен

— Признаюсь, сейчас я с большим удовольствием оставил бы все как есть и закончил бы на этом. У меня есть пара бумажек, которые я хотел бы еще раз перечитать, и то исключительно из любопытства. Еще я нашел связку старых писем, к которым было приложено несколько документов. Вчера поздно вечером я начал их изучать и хотел бы взять с собой.

Затем, пока мистер Дейли обходил комнаты на первом этаже, закрывал ставни и проверял, погашен ли огонь в каминах, я первым делом направился в комнату, где работал, взял связку писем, а затем поднялся в спальню за своими вещами. Я уже не испытывал страха, так как знал, что покидаю Ил-Марш, по крайней мере на некоторое время, и потом, рядом со мной находился большой и уверенный

в себе Сэмюель Дейли. Я не имел ни малейшего представления, вернусь ли я в это место или нет, но был уверен, что никогда не приеду сюда один. Я снова стал спокоен, и когда поднялся по лестнице и свернул в сторону маленькой спальни, в которой ночевал, события прошлой ночи показались мне чем-то далеким и почти забытым. Они уже не могли причинить мне вреда, разве что явиться в каком-то ночном кошмаре.

Я быстро собрал вещи, закрыл окно и опустил ставни. На полу лежали осколки разбитого фонаря, и я ногой отодвинул их в угол комнаты. Было тихо, ветер успокоился еще на рассвете, но стоило мне закрыть глаза, и я снова слышал, как он стонет, плачет, завывает и обрушивается на старый дом. Несмотря на волнение, я прекрасно запомнил все события прошлой ночи: грозу, вой и удары ветра, тьму, из которой появлялись призраки, и атмосферу всего этого действа. Погода может перемениться — ветер утихнет, в небе засияет солнце, а в особняке Ил-Марш вновь воцарятся покой и безмятежность. Но от этого дом не станет менее пугающим. Я знал, какие бы призраки здесь ни обитали, какие бы темные страсти ни руководили ими, они продолжат приносить несчастья и страдания тем, кто окажется в этих местах.

Я взял свои вещи и покинул комнату. Выйдя на лестничную площадку, я не удержался и с замиранием сердца бросил взгляд в коридор, который вел в детскую.

Дверь была приоткрыта. Я стоял, чувствуя, как подавленное волнение вновь овладевает мной, а сердце учащенно бьется. Внизу я слышал шаги мистера Дейли и шлепанье собачьих лап — Паучок повсюду сопровождала хозяина. Их присутствие придало мне уверенности, я набрался решимости и направился к приоткрытой двери. Подойдя к ней, я немного помедлил. Она была здесь. Я сам видел ее. И где бы она сейчас ни находилась, все ее внимание, все ее чаяния и все ее горе сосредоточены в этом месте. Я не мог найти точного определения, но чувствовал это. Детская комната являлась источником всех событий в доме.

Было тихо. Кресло-качалка стояло неподвижно. Я слегка толкнул дверь, и она стала открываться, очень медленно, дюйм за дюймом. Наконец я сделал несколько шагов вперед, пока не увидел всю комнату целиком.

В ней царил жуткий беспорядок, который могла устроить разве что банда грабителей, комната пала жертвой безумного, бессмысленного разрушения. Постель, прежде аккуратно убранная, теперь оказалась скомканной и перевернутой, постельное белье разбросано по полу. Дверь в гардероб была открыта, ящики маленького комода выдвинуты, и одежда свисала оттуда, как внутренности смертельно раненного животного. Оловянные солдатики опрокинуты, словно кегли, та же участь постигла и деревянных животных из ковчега, их разбросали на полке. Книги валялись с оторванными обложками, головоломки и игры свалили в кучу посреди комнаты. Мягкие игрушки были разорваны на части, оловянный негритенок разбит ударом молотка. Прикроватный столик и маленький сервант перевернуты. А кресло-качалку выдвинули на середину комнаты, и его высокая прямая спинка возвышалась над этой разрухой подобно огромной птице, сидевшей на своем насесте.

Я подошел к окну, предположив, что вандалы пробрались через него. Но оно было закрыто, задвижки опущены и покрылись ржавчиной, а деревянные перекладины сохранились в целости и сохранности. В комнату через окно никто не проникал.

Когда я забирался в повозку, мои ноги подгибались.

Мистер Дейли сидел на месте кучера. Я споткнулся, он протянул мне руку и поддержал, пока я вновь не собрался с силами. Я заметил, как он пристально смотрит мне в лицо. Вероятно, моя бледность подсказала ему, что я пережил новое потрясение. Однако он ничего не сказал, лишь накинул мне на ноги тяжелый коврик и посадил на колени Паучка, чтобы мы могли согревать и успокаивать друг друга, а затем щелкнул кнутом и развернул лошадь.

Мы свернули с посыпанной гравием дорожки и поехали по сухой траве, пока не добрались до насыпной дороги Девять жизней и не начали переправу. Вода медленно отступала, небо окрасилось в жемчужно-серый цвет, воздух стал влажным, холодным и неподвижным, как это часто бывает после бури. Нас окружали мрачные, унылые, окутанные туманом болота, а впереди лежала промозглая, угрюмая и лишенная красок равнина. Лошадь шла спокойным и размеренным шагом, а мистер Дейли напевал себе что-то под нос, однако я не мог разобрать мелодию. Я сидел в оцепенении, напоминавшем некое подобие транса, и едва понимал, что происходит вокруг. Я знал лишь, что повозка двигалась, а воздух вокруг нас был темным.

Но когда мы покинули болота и выехали на дорогу, оставив устье реки далеко позади, я оглянулся. Мрачный темно-серый особняк Ил-Марш возвышался над болотами как скала. Его окна с закрытыми ставнями были темными. Я не заметил ни одной тени или силуэта, ни одной живой или мертвой души. Мне казалось, никто не смотрел нам вслед. Затем копыта лошади быстро застучали по узкой бетонированной дороге между канавами и зарослями кустарника. Я отвернулся от этого ужасного места и вознес к небесам молитву, чтобы мне никогда не пришлось увидеть его вновь.

С того момента, как я сел в двуколку, мистер Сэмюель Дейли обращался со мной очень бережно и с большой заботой, словно я был инвалидом. Когда же мы прибыли в его дом, его старания обеспечить мне надлежащий отдых и покой удвоились. Мне подготовили комнату — это оказалось просторное тихое помещение с маленьким балконом, выходившее окнами в сад, за которым начиналось поле. В гостиницу «Гиффорд армс» тут же послали слугу, который должен был забрать оставшиеся там вещи. После этого мне подали легкий завтрак и оставили меня одного, чтобы я мог выспаться. Паучка помыли, причесали и принесли ко мне. «Раз уж вы привыкли к ней», — сказал мистер Дейли. Собака с довольным видом улеглась около моего кресла. Судя по всему, она уверилась, что пережитые утром неприятности остались в прошлом.

Я отдыхал, но не мог уснуть, мой мозг все еще находился в смятении, мысли лихорадочно крутились в моей голове, нервы были напряжены. Я радовался тишине и покою, но особое удовольствие мне доставляло сознание того, что хотя в комнате я был совсем один и никто не тревожил меня, однако в доме и в городе жили люди, много людей, и все они занимались своими обычными делами. Я все еще не мог до конца поверить, что вновь оказался в нормальном мире и жизнь вокруг меня идет своим чередом.

Изо всех сил я старался не думать о случившемся. Я написал очень сдержанное письмо мистеру Бентли и более подробное Стелле, однако ни словом не обмолвился о том, сколь сильное несчастье постигло меня.

Затем я вышел из дома и несколько раз обогнул большую лужайку, однако воздух был сырым и холодным, поэтому в скором времени я вернулся в свою комнату. Мистера Дейли нигде не было. Еще до полудня я вздремнул часок, сидя в кресле. Сон мой был неспокойным, пару раз я тревожно вскакивал, но потом все же смог расслабиться и, проснувшись, почувствовал себя отдохнувшим.

В час дня в мою дверь постучали, и горничная спросила, принести ли ленч ко мне в комнату или я спущусь в столовую.

— Спасибо, скажите мистеру Дейли, что я буду есть вместе с ним.