Женщина в клетке
Шрифт:
— Мне кажется, что эта Хелле мало чего знает, — продолжал Ассад, когда они свернули на дорогу, ведущую в Бьелькеруп, где находился местный отдел здравоохранения Стевнса.
Подъезжая к нужным зданиям, Карл подумал, что для этого посещения неплохо было бы иметь в кармане постановление суда.
— Подожди меня в машине, — сказал он Ассаду, на чьем лице отразилось разочарование.
Спрашивая у встречных дорогу, Карл скоро нашел кабинет заведующего.
— Да, — ответила хозяйка кабинета, после того как он предъявил полицейский
Итак, она не в курсе дела. Значит, нужно найти кого-то другого. Кто-то же должен знать про Уффе Люнггора и его сестру. Каждая крупица информации была сейчас на вес золота. Вдруг они много раз навещали его на дому и заметили что-нибудь такое, что помогло бы продвинуться в расследовании?
— Мог бы я поговорить с лицом, на которое в свое время была возложена обязанность посещать больного?
— К сожалению, она ушла на пенсию.
— Можно узнать ее имя?
— К сожалению, нет. Только мы, служащие ратуши, можем давать информацию по старым делам.
— Неужели никому из служащих ничего не известно об Уффе Люнггоре?
— Разумеется, есть те, кто знает. Но мы не имеем права выдавать информацию.
— Мне прекрасно известно, что вы обязаны хранить тайну, и я знаю, что Уффе Люнггор не признан недееспособным. Но я не для того пустился в такую дальнюю дорогу, чтобы уехать отсюда ни с чем. Вы позволите мне посмотреть его медицинскую карточку?
— Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Если хотите, можете побеседовать с нашим юристом. Кроме того, папки с делами в данный момент недоступны. Уффе Люнггор в настоящее время не проживает в нашей коммуне.
— Так значит, его личное дело передано во Фредрикссунд?
— Об этом я не имею права давать информацию.
Ну и начальница! Прямо не подступись!
Выйдя из кабинета, Карл постоял немного в коридоре и огляделся по сторонам.
— Извините, пожалуйста! — обратился он к идущей в его сторону женщине, которая показалась ему достаточно усталой для того, чтобы слишком артачиться. Снова достав полицейский жетон, он представился и спросил: — Не могли бы вы помочь? Мне нужно имя социального работника, который посещал на дому пациентов в Маглебю.
— Спросите там, — ответила женщина, указывая на кабинет, из которого он только что вышел.
Значит, потребуется решение суда. Придется звонить по телефону, ждать ответа, потом снова звонить. Даже думать об этом не хочется.
— Я припомню вам этот ответ, когда потребуется моя помощь, — сказал он и раскланялся.
Последнее место, куда он собирался заехать по пути, была клиника спинномозговых повреждений в Хорнбэке.
— Ассад, я собираюсь ехать дальше на машине. Ты можешь вернуться домой поездом? Я высажу тебя в Кёге, а оттуда ты без пересадок доедешь до Центрального вокзала.
Ассад
Посмотрев на своего оригинального напарника, Карл сказал:
— Завтра, Ассад, мы возьмемся за другое дело, это — изначально дохлый номер.
Но даже такая перспектива не вызвала блеска в глазах Ассада.
В клинике оказалось, что Харди перевели в другую палату. Вид у него был неважный: кожа истончилась, а в глубине голубых глаз затаился мрак.
Карл дотронулся до плеча Харди:
— Я подумал о том, что ты сказал в прошлый раз. Но это невозможно. Мне очень жаль, но я просто не могу, понимаешь?
Харди ничего не ответил. Разумеется, он понял все слова, но в то же время не понимал Карла.
— Слушай, может быть, ты согласишься помогать мне с моими делами? Я введу тебя в курс, и ты над ними подумаешь. Мне очень нужна дополнительная энергия, понимаешь, Харди? Меня все это как-то совершенно перестало волновать, но вместе с тобой мы хотя бы найдем над чем посмеяться.
— Ты собираешься меня посмешить? — спросил Харди и отвернулся к стенке.
Одним словом — поганый выдался день.
16
2002 год
В темноте пропадало чувство времени, а вместе с чувством времени — привычные физические ритмы. День и ночь сливались воедино, как сиамские близнецы. На протяжении дня у Мереты осталась только одна точка отсчета — а именно щелчок за стеной герметической двери с округлыми краями.
В первый раз, когда послышался искаженный динамиками голос, это стало для нее таким шоком, что, даже ложась спать, она все еще продолжала дрожать.
Но она понимала, что если бы не этот голос, она умерла бы от голода и жажды. Вопрос был лишь в том, не лучше ли было бы умереть.
Она уже заметила, что чувство жажды и сухости во рту начало проходить. Заметила, что усталость подавляла ощущение голода. Страх сменился тоской, а тоска ясным осознанием приближающейся смерти. Поэтому она спокойно лежала, дожидаясь, когда тело прекратит борьбу, и тут вдруг загремел голос, который показал ей, что она не одна и должна покориться чужой воле.
— Мерета, — без предупреждения произнес женский голос. — Сейчас мы передадим тебе пластиковый контейнер. Скоро ты услышишь щелчок, в углу напротив откроется шлюз. Мы видели, что ты его уже обнаружила.
Наверное, Мерета ожидала, что сейчас зажжется свет, потому что крепко зажмурилась, пытаясь справиться с волной внезапного испуга, который поразил ее, как удар молнии, докатившись до каждого нервного окончания. Но свет не зажегся.
— Ты слышишь меня? — гаркнул голос.
Она кивнула и тяжело перевела дыхание. Только сейчас она заметила, как продрогла.