Женщина в «Восточном экспрессе»
Шрифт:
Вагон вздрогнул, поезд тронулся, набирая скорость. Агата попыталась разглядеть название станции, но табличка пронеслась мимо слишком быстро. Наверное, они сейчас в Швейцарии или в Италии. Зачем бы Арчи сходить с поезда в этих местах?
Агата снова обернулась к девушке, но тут официант принес завтрак, заслонив обзор. Пока он раскладывал салфетку, подавал тарелку, интересовался, не нужно ли ей еще что-нибудь, девушка поднялась и вышла.
Любовница Арчи?..
Агату вдруг поразило, как мало она знает о женщине, укравшей сердце мужа.
Имя – да, известно. Она даже видела ее однажды:
Возможно, в тот момент ничего и не было, иначе муж не посмел бы ее пригласить. Субботним утром, проходя по коридору в ванную, Агата мельком увидела в холле двух мужчин и женщину. Те ее не заметили. Женщина сразу привлекла внимание: стройная, с темными вьющимися волосами. Когда гости уехали, она спросила Арчи, кто это был. «А, это Нэнси! Неплохой гандикап для женщины».
Больше Агата ее не видела, даже не думала о ней – до лета 1926 года, накануне дня рождения Розалинды. Именно в этот вечер муж решил признаться: есть другая женщина, значившая для него больше, чем жена и дочь.
Так вот она какая… Жаль, что не удается толком вспомнить ту женщину в Саннингдейле.
Агата взяла приборы и постаралась отдать должное яйцам «Бенедикт», однако внутренности скрутило в тугой узел.
На выходе из ресторана она помедлила возле соседнего столика, сканируя его взглядом в поисках зацепок. Платок с инициалами? Нет, лишь смятая салфетка и крошки тоста.
У тебя просто разыгралось воображение.
На этот раз голос матери.
Агата помедлила в коридоре, прижавшись лицом к прохладному стеклу. От дыхания расплылся пейзаж за окном: луга, присыпанные снегом.
Все не так! Она отправилась в путешествие, чтобы исцелиться…
От вереницы сосен, проносящихся мимо, закружилась голова. Нахлынуло ужасное ощущение одиночества – как тогда в гостиничном номере в Харрогейте, в ожидании Арчи, который приедет и заберет ее домой…
Почти два года назад Агата села в поезд, не сказав никому, куда едет: серым декабрьским утром, четыре месяца спустя после разорвавшейся «бомбы». Она умоляла дать ей немного времени, попытаться все наладить. В субботу они собирались отправиться на выходные в Йоркшир, в отель в Харрогейте, однако в пятницу вечером Арчи не вернулся домой. Она ждала всю ночь, и под конец в ней что-то сломалось.
Снова убегаем…
Где-то хлопнула дверь, и Агата поспешно отвернулась от окна из страха, как бы чего не подумали. Тут поезд заложил крутой вираж, и ей пришлось ухватиться за поручень. Все еще в тумане собственных мыслей, она по ошибке открыла дверь чужого купе – на полке лежала какая-то женщина.
– Прошу прощения! – попятилась Агата.
– Миссис Миллер?
Женщина выглядела так, словно сошла со страниц «Вога». Высокая – ей приходилось пригибаться под багажной полкой; пижама из белого шелка, расшитая по краю черными египетскими иероглифами. От ее одежды исходил крепкий запах духов с ноткой ванили и еще чего-то вроде жасмина или нарцисса.
Незнакомка протянула руку и ослепительно улыбнулась, обнажая ряд ровных зубов. Безупречная кожа, никакого
– Кэтрин Килинг. – Ее рукопожатие было твердым, как у мужчины. – Простите, что напугала. Пришлось переселяться – клопы, представляете!
Она подняла брови и слегка передернула плечами, так, что округлая грудь шевельнулась под шелковой пижамой.
– Кто бы мог подумать, а? В «Восточном экспрессе»! Говорят, из-за обилия дерева в интерьере… Ну теперь расскажите о себе!
Агата заметила, что купе совершенно преобразилось: исчезли ее вещи. Со стола убрали расческу и несессер, ночная сорочка больше не свисала с крючка на двери, а шляпную коробку перевернули набок и запихнули в угол багажной полки. Она выбрала купе второго класса потому, что здесь было куда больше места, чем в одиночном купе первого, однако теперь ее охватили сомнения в правильности выбора.
– Какой дивный жакет! – Кэтрин провела изящным длинным пальцем по ткани. – Соня Делоне? [5]
– Да.
– Так и думала. Мне довелось с ней сотрудни-чать.
– Правда?
– Я – художник-дизайнер, – кивнула Кэтрин. – Работала в модных домах Лондона и Парижа.
– Вы, наверное, очень талантливы, – вежливо заметила Агата. – По работе едете или так, для удовольствия?
Кэтрин расхохоталась, закинув голову.
– А разве это взаимоисключающие вещи? Я обожаю свою работу. – Она взяла со столика серебряную папиросницу. – Не желаете?
5
Французское имя – Сара Элиевна Штерн (1885–1979) – знаменитой художницы-авангардистки, работавшей также как модельер.
– Спасибо, не курю.
– Надеюсь, вы не против?
Кэтрин достала из кармана пижамы мундштук – черный с серебряным наконечником.
Агата совсем пала духом: придется делить купе с курильщицей! За годы брака с Арчи она смирилась с запахом сигарет, однако после развода успела привыкнуть к роскоши свежего воздуха в спальне.
– Турецкие, – пояснила Кэтрин. – Довольно неплохие. Коллега привез из Багдада. Надо будет раздобыть еще.
– Вы едете в Багдад? – поинтересовалась Агата. Странный выбор для человека из мира высокой моды; она-то думала, ее спутница сойдет в Милане.
Кэтрин выдохнула облачко дыма.
– В Ур – я там работаю на раскопках, рисую находки. Уже четвертый сезон пошел.
– Вы работаете с Леонардом Вулли? – с придыханием уточнила Агата.
– Да.
При упоминании этого имени Кэтрин отчего-то поморщилась и закатила глаза. Может, с ним сложно общаться или у него имеется какая-нибудь отвратительная привычка? Агате хотелось расспросить подробнее, но это было бы невежливо. Взамен она призналась, как с интересом читала о раскопках в газете, как это повлияло на ее выбор – ехать на восток вместо запада. Затем она спросила, какое из найденных сокровищ понравилось больше всего.