Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник
Шрифт:
Она шла вдоль старинных и современных зданий и невидящим взором смотрела вперед.
Через какое-то время Ирина вышла на просторную площадь. Яркое солнце заливало своими лучами весь периметр зданий. Теплые лучи пробирались под одежду и согревали окоченевшее от ненастной погоды и душевного смятения тело.
Ирина сделала над собой усилие и постаралась выползти из скорлупы, в которую спряталась еще вчера вечером. Она подняла глаза и увидела перед собой вокзал Аточа. Тот самый вокзал, который вследствие террористического акта несколько
Ноги сами привели Ирину к этому заклятому зданию. Она долго смотрела на него, не решаясь войти внутрь. Однако затем, пересилив необъяснимый страх, купила пять белых роз и двинулась к железнодорожным путям.
Подойдя к рельсам, Ирина встала на колени и положила рядом с ними букет. Никто из прохожих ее не беспокоил. Все отнеслись к ее поступку с пониманием, поскольку решили, что она пришла на место давней трагедии поклониться погибшему родственнику.
Ирина несколько минут стояла неподвижно, а затем негромко произнесла:
— Марина, этот букет из пяти цветов для тебя. Ты останешься в моей памяти живой и здоровой. Другой я тебя помнить не могу и не хочу. Не беспокойся, свое обещание я выполню: твоя дочка всегда будет под моей защитой. Я буду заботиться о ней, как о собственном ребенке. Спи с миром. Ты это заслужила. Прощай, подруга.
Ира встала с колен и, не оглядываясь, вышла из здания вокзала. Она взяла такси, заехала в гостиницу за чемоданом и отправилась в аэропорт, рассчитывая прямо там купить обратный билет в Доминиканскую Республику, где ее ждала семья.
Ирина очень хотела домой. В этот миг казалось, что родные стены могут защитить от любых бед и ненастий, помогут решить любые проблемы. Главное — поскорее туда добраться, и жизнь сама собой наладится.
Андрей и малыши стояли у паспортного контроля. Увидев Ирину, дети с криком кинулись к ней и сжали в объятиях. Они визжали от восторга и хохотали, когда она щекотала их за ушками. Каждый тянул Ирину к себе, желая заполучить маму целиком в свое полное владение. Ирина смеялась вместе с ними, целовала их в макушки и поглаживала по щекам. Увидеть родные лица деток было настоящей сказкой: словно поток лечебного бальзама вылился на нее и зарубцевал глубокие раны.
«Вот оно — истинное счастье!» — подумала Ирина и с ужасом вспомнила свои мадридские любовные похождения, которые в какой-то момент заставили задуматься об иной жизни, ставя тем самым под удар ее материнские чувства.
Веселой шумной толпой они дошли до машины, загрузились в нее и направились домой. Дети наперебой рассказывали Ирине последние новости, требовали от матери интересных историй о Мадриде и умоляли больше никогда не уезжать надолго.
Ирина, в свою очередь, увлеченно слушала их, и сердце ее щемило от нежности и сочувствия, когда малыши говорили,
Машина покатила по широкой аллее, ведущей к дому, и Ирина с любопытством высунулась из окна, чтобы разглядеть, как выросли любимые цветы за время ее отсутствия. Казалось, ничего не изменилось: природа застыла в своем совершенстве, ожидая прихода осени, когда прохладный ветер и проливные дожди внесут свои коррективы.
А вот Ирина за это непродолжительное время изменилась, причем перемены коснулись ее внутреннего мира. В ее голове произошло переосмысление шкалы ценностей: многое, что раньше казалось важным и незыблемым, теперь потеряло свою остроту и первостепенность. Многие вещи, на которые в прежние времена тратилась масса времени и усилий, отпали сами собой за ненадобностью. Ненужное волнение, лишние переживания, выдуманные страдания — все это было в прошлом. В настоящем и будущем было семейное счастье.
Поздно вечером, когда дети с улыбками на губах уснули, Ирина осталась с Андреем наедине. Они сидели на веранде своего белого просторного дома и смотрели на океан.
— Как Марина? — спросил Андрей. — Зачем она просила тебя приехать?
— Марина умерла, — не вдаваясь в подробности, ответила Ира.
Ей было больно вспоминать об ушедшей подруге. Кроме того, она мечтала поскорее стереть из памяти свои любовные похождения, а напоминание о поездке невольно возвращало к прошлым событиям.
— Мне очень жаль, — понимающе кивнул Андрей. — Ты переживаешь?
— Да, очень. До того как Марина ушла из жизни, я успела стать крестной ее дочки, — призналась Ира.
— Да ты что? — удивился ее муж.
— Это была ее последняя просьба. Даже Диего согласился.
— Какая у нее дочка?
— Хорошенькая, — с нежностью вспоминая детское невинное личико, ответила Ирина. — Если ты не будешь против, я приглашу ее к нам в Москву или сюда.
— Конечно, не буду! — воскликнул Андрей. — Теперь это же твоя крестница!
— Она тебе понравится, — уверила Ира. — Очень милая, воспитанная девочка. Скромная и обаятельная.
— Не трать силы на убеждение. Уверен, что понравится, — кивнул Андрей.
— А как дела у Жанны? — только сейчас вспомнила Ира о подруге.
— Не так безоблачно, как хотелось бы, — грустно произнес Андрей.
— Она еще в тюрьме? — встрепенулась Ира.
— Нет-нет, об этом можешь не беспокоиться. Я ее вызволил из этой норы через два дня.
— Тогда в чем дело? — не поняла Ирина.
— После заключения Жанна совершенно слетела с катушек! Я ее раньше не особо знал, но был уверен, что с этой агрессивной и злой особой ты больше дружбы водить не станешь. Выйдя из тюрьмы, она стала совершенно нетерпимой. Вместо благодарности за вызволение на мою голову посыпались жуткие проклятья. Она ругалась такими словами, что вспоминать страшно.