Женщины, изменившие мир
Шрифт:
24 декабря 1903 г. Анну увидел Гумилев. Он совсем недавно приехал с родителями из Тифлиса и, семнадцати лет от роду, был вынужден доучиваться в гимназии. В глазах друзей-гимназистов он был уже «почти поэт» – ему покровительствовал сам Иннокентий Анненский. Но этот факт не помог Николаю Гумилеву завоевать сердце Анечки Горенко. В 1905 г. он, уже выпустивший свой первый сборник, попросил руки Анны. И получил отказ. В этом же году родители юной поэтессы развелись, и она вместе с матерью отправилась в дорогой сердцу Крым. Дело в том, что болезненной Ане угрожал туберкулез.
В 1907 г. Анна приехала в Киев. Здесь она поступила на юридический факультет Высших женских курсов, но учеба, увы, не занимала ее. В то время сердце поэтессы жило неразделенной любовью к Владимиру Голенищеву-Кутузову,
Николай уехал в Париж и… организовал там творческий дебют Анны. В столице Франции он основал русский еженедельник «Сириус», где впервые опубликовал ее стихотворение («На руке твоей много блестящих колец…»). Анна назвала всю эту гумилевскую затею «затмением от Господа».
Число «три» в жизни Николая оказалось счастливым. Когда он в третий раз попросил руки любимой, та сказала: «Да». 25 апреля 1910 г. в церкви Никольской слободки под Киевом они обвенчались. Родственников Анны среди гостей не было: в ее семье этот брак считали ошибкой. И небезосновательно. Подруга Анны, Валерия Срезневская, как-то заметила: «Их отношения… были тайным единоборством – с ее стороны для самоутверждения как свободной женщины, с его стороны – желанием не поддаться никаким колдовским чарам и остаться самим собой, независимым и властным… увы, без власти над этой вечно ускользающей от него многообразной и не подчиняющейся никому женщиной».
В свадебное путешествие молодожены отправились в Париж. Здесь Анна встретила Амедео Модильяни. Потом, в зрелом возрасте, она рассказывала знакомым о том, как когда-то в Париже она «познакомилась с молодым, чрезвычайно скромным итальянским юношей, который попросил разрешения ее рисовать». По воспоминаниям современников, Амедео не был таким уж скромником. Он много пил, употреблял гашиш, был чрезвычайно красив и талантлив. Его, вероятно, с первого взгляда поразил необычный облик Анны. «Попросту красивой назвать ее нельзя, но внешность ее настолько интересна, что с нее стоит сделать и леонардовский рисунок, и гейнсборовский портрет маслом, и икону темперой…» – писал о ней литературовед Н. Недоброво. Как было не заметить эту жемчужину в чаду забегаловки для художников? Встреча Анны и Амедео была мимолетной – но вот уже летят в Россию восторженные, влюбленные письма итальянца, вот уже пишет поэтесса о «его любви, воздушной и минутной». А Гумилев через два месяца после поездки в Париж уехал в Африку. Ведь с дикими хищниками саванны было легче справиться, чем с этой хрупкой женщиной. Когда муж вернулся из далекого путешествия, уехала Анна. В Париж.
«…Все божественное в Модильяни… искрилось сквозь какой-то мрак. Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти», – напишет Ахматова уже в 60-х гг. Что было между ними – неизвестно. Останутся только стихи Анны и рисунки Модильяни: Она в купальном костюме, Она обнаженная, Она – гибкая циркачка, женщина-змея. Это парижское лето было таким недолгим…
Дома, в России, Ахматова ждала писем, да так и не дождалась. И как бы ей было тяжело, не имей она другой своей любви – Поэзии. В начале марта 1912 г. вьттттел первый ее сборник «Вечер». Тут уж даже сомневавшийся в ее даре муж убедился: «Она – настоящий поэт». А ведь когда-то он обронил неосторожно: «А может быть, ты лучше будешь танцевать? Ты гибкая».
Весной 1912 г. Ахматова и Гумилев отправились в путешествие по Италии. А 18 сентября у них родился сын Лёва. Анне казалось, что она слишком мало внимания уделяет своему чаду. Да ведь так и было: Лёва воспитывался у бабушки, А. И. Гумилевой, в Слепневе под Тверью. А гениальные родители жили в Петербурге, где кипела литературная жизнь. Имя Ахматовой было
В начале века профиль странный, истончен он и горделив, возник у музы, – так писал об Ахматовой С. Городецкий. Ей посвящали стихи. Ее рисовали. Бледное лицо Анны – на полотнах Сорина, Альтмана, Бруни, Судейкина… Вокруг нее всегда были поклонники. «Бывало, человек, только что ей представленный, тут же объяснялся ей в любви», – вспоминает один из современников.
В марте 1914 г. вышел второй сборник Ахматовой «Четки». А в августе Гумилев ушел на войну. Именно теперь начинался новый, некалендарный двадцатый век. Николай вернулся в Петроград весной 1918 г. А вскоре Гумилев и Ахматова расстались…
Революцию Анна не приняла. «Все расхищено, предано, продано», – писала она. Но и эмигрировавших друзей Ахматова не поддерживала:
Не с теми я, кто бросил землюНа растерзание врагам.Их грубой лести я не внемлю,Им песен я своих не дам.Сама она пыталась как-то «втянуться» в эту странную жизнь полуразрушенной страны. Еще в сентябре 1917 г. вышел ее третий сборник «Белая стая». Он не имел такого успеха, как два предыдущих, но кто тогда интересовался поэзией? Осенью 1918 г. Анна Ахматова вышла замуж за Владимира Шилейко, ученого-ассириолога. Брак этот был недолгим. Не ладились у поэтессы отношения с мужчинами, и молва стала связывать ее с подругой – Ольгой Глебовой-Судейкиной. Это о ней через двадцать лет Анна написала:
Ты в Россию пришла ниоткуда,О мое белокурое чудо,Коломбина десятых годов!Говорили и о других романах, которые Ахматова пережила еще до второго замужества: с критиком Н. В. Недоброво и белым офицером Борисом Анрепом. В 1919 г. первый умер от туберкулеза, а второй покинул страну.
С 1921 г. началась череда потерь в жизни Ахматовой. 7 августа умер Блок. 25 августа был расстрелян Николай Гумилев. Анна даже не знала, где его могила, и в ее поисках бродила «по острову Голодаю и странным рощам».
Одни друзья умирали, другие уезжали, а жизнь продолжалась. Ахматова устроилась работать библиотекарем в Агрономический институт, издала еще два сборника («Подорожник» и «Anno Domini MCMXXI»). В 1922 г. она вышла замуж за Николая Пунина, известного искусствоведа, в те годы комиссара при Русском музее и Эрмитаже, заместителя наркома просвещения А. В. Луначарского. Но высокое положение Пунина не избавило молодоженов от квартирного вопроса: им пришлось жить в одной квартире с его семьей.
…После 1924 г. Анну заставили замолчать: ее перестали печатать, приглашать на литературные встречи. Ахматова писала: «Тогда я впервые присутствовала при своей гражданской смерти. Мне было 35 лет…» Анна не опустила рук: что ж, не поэзия, так любимый с детства Пушкин! Ее исследования по пушкиноведению были высоко оценены в литературных кругах. Но скоро ее лишили и этого. В мае 1934 г. на глазах Анны был арестован самый ее близкий друг – Осип Мандельштам. 27 октября 1935 г. «черный воронок» увез ее мужа и сына. Ахматова метнулась в Москву, с помощью Булгакова написала письмо Сталину… Уже 3 ноября Анна снова обняла Лунина и сына. Но Лев пробыл на свободе недолго: в марте 1938 г. его снова забрали… 17 месяцев Ахматова провела в тюремных очередях, «трехсотая, с передачею» стояла под Крестами. Именно тогда она стала писать гневные, горькие стихотворения, из которых сложился к началу 60-х гг. знаменитый «Реквием». Многое из этого цикла существовало только в памяти Анны и ее друзей. Л. К. Чуковская вспоминала: «…внезапно, посреди разговора, она умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала клочок бумаги и карандаш; потом громко произносила что-нибудь очень светское: «Хотите вы чаю?»…потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. «Нынче ранняя осень», – громко говорила Анна Андреевна и… сжигала бумагу над пепельницей».