Женщины, кот и собака
Шрифт:
– Я с тобой! Куда скажешь!
Потом, когда они жили уже вместе, Надя часто вспоминала ему это самое «куда скажешь».
И это было главной темой попреков: «Ну, разумеется! Куда скажу я! Ты же сам не способен принять решение! Куда скажу я», – часто повторяла Надя, и лицо ее серело и каменело от злости.
А тогда она легко повела плечом, усмехнулась и пошла вперед:
– Куда скажешь?.. Ну, ладно! Раз в гости не приглашаешь – тогда поехали! Ко мне, в общежитие!
В институтской общаге Алексей, конечно, бывал
В комнате, где жила Надя, стояли три кровати. На подоконнике теснились ополовиненные банки с вареньем. На полу стоял мешок картошки, а в эмалированной миске валялось несколько головок проросшего лука.
На столе – узком, покрытом старой и блеклой клеенкой, – стояли три чашки и стопка дешевых тарелок.
На окне болталась грязноватая ситцевая занавеска, приколотая к карнизу прищепками для белья.
– Красиво живем, а? – зло усмехнулась Надя и покраснела. – Даже убирать не хочется в этой мышиной норе…
Она плюхнулась на кровать и заплакала:
– Осточертело все! И грязь эта, и вонь! И теснотища! Заниматься невозможно: только сядешь – в дверь барабанят. То одно, то другое… Достали!.. А запах! Точнее – вонища! Ты слышишь, как пахнет?
Алексей кивнул:
– Да. А вот чем – не пойму.
Надя засмеялась:
– Да всем! Потом, дешевым вином. Жареным луком. Пельменями. Мокрой тряпкой. Любовью. Грехом!
Они помолчали. Потом Надя отбросила прядь со лба и с усилием улыбнулась:
– Ладно! Что это я разнылась? Ты же гость! А гостя принято угощать! Правда, чем – непонятно!..
Она беспомощно обвела комнатку взглядом, тяжело вздохнула:
– Пойду чайник поставлю.
Алексей сел на ее кровать и подумал, что в этом кошмаре озвереть и окрыситься – ничего сложного! И как она еще умудряется прекрасно учиться? Нет, надо срочно что-то решать! Оставлять здесь, в этом ужасе любимую женщину – преступление, не иначе! Только вот что делать-то? Что?!
Потом они пили чай с остатками клубничного варенья и зачерствелым хлебом, а потом… Потом он остался у нее до утра.
– Соседки по комнате разбежались, – спокойно сказала Надя. – Одна живет почти семейно у своего парня в соседнем корпусе, а вторая – постоянно пропадает у любовника-сирийца на съемной квартире.
Ночью, изнемогая от нежности, жалости и любви, Алексей повторил свое предложение выйти за него замуж.
В комнате было темно. Только от уличного фонаря в комнату падал желтоватый и мутный свет. Алексей увидел ее широко открытые
– А ты… Ты в этом уверен?..
Он начал горячо ее убеждать, что абсолютно, конечно же – да! А как может быть по-другому? Ну, если люди любят друг друга?
На последней фразе Надя почему-то вздрогнула и отвела глаза.
Но через минуту взяла его за руку и со вздохом сказала:
– Ну… Давай попробуем, что ли…
От счастья у Алексея чуть не выпрыгнуло из груди сердце. На глаза навернулись слезы, и счастье, что была еще глубокая ночь и его «позора» Надя тогда не увидела.
Утром, выпив чаю все с тем же вареньем, Надя внимательно посмотрела на Алексея и объявила, что им надо поговорить.
У него от страха душа просто ухнула в пятки. «Передумала?!»
– Надо кое-что обсудить! – обстоятельно сказала Надя. – Например, свадьба! Будет она или нет? А если будет, то какой? Это же важно! Постой, не смейся! Что значит «как ты захочешь»? Надо же исходить из реальностей! Ну, что ты так глупо улыбаешься? Свадьба – это костюм, платья, кольца. Машина, кафе, наконец! Гости! Опять – «как ты захочешь»! Нет, ты совершенно оторван от жизни! Просто детсад, честное слово!..
Надя, произнося этот монолог, выглядела очень серьезной и отказывалась понимать его игривое настроение.
– А жить? Где ты, например, собираешься жить? Здесь, в этой помойке? – И она, брезгливо поморщась, обвела рукой комнату. – А может быть, у тебя?
Она внимательно посмотрела на Алексея. Тот смешался и опустил глаза.
«Мама, отец, Тёпа… Нет, это все… невозможно! Посадить им на шею еще одного человека? Бред какой-то! Да и Тёпа… В доме – тяжелый инвалид, господи! И ей, Наде… зачем все это?» – пронеслось в голове Алексея.
Он молчал. Надя резко вскинула голову:
– Ну, я так и думала, – жестко сказала она. – Все «как ты хочешь!», – передразнила она Алексея. – Просто смешно!
– Послушай! – порывисто сказал Алексей и встал со стула. – Не это главное! Главное то, что мы любим друг друга! А все остальное… Так, пустяки! – Он старался произнести эти слова как можно увереннее, но… получилось не очень.
– Все остальное и есть самое главное! – сердитым тоном возразила Надя. – Жаль, что ты этого не понимаешь!
– Я… все решу, – неуверенно сказал он. – Я тебе… обещаю!
Надя горько усмехнулась и мотнула головой:
– Да что ты можешь решить!.. Обстоятельства здесь сильнее нас!
Она замолчала. Видно было, что расстроилась.
– Ладно, иди! Я что-то устала, – грустно сказала Надя. – И давай еще раз все серьезно обдумаем!
– Я все обдумал, – обиженно бросил Алексей, выходя из комнаты.
По дороге домой ему показалось, что и вправду все просто ужасно! «Неужели выхода нет? Два молодых и здоровых человека – и нет никакого выхода? Да не может этого быть! Я обязательно что-нибудь придумаю», – повторял как молитву Алексей, с каждым шагом все больше падая духом и не веря в успех.