Женщины, которые любят слишком сильно
Шрифт:
Мы по-прежнему живем вместе, учимся быть близкими и доверять друг другу. Никому из нас это еще не удается в достаточной мере, но мы очень стараемся. Это новая и увлекательная игра для всех нас.
Что привлекло Эрика к Сью?
Эрик, одинокий в своей добровольной изоляции, тосковал по любви и нежности, тем не менее отказываясь пойти на риск близости с другим человеком. Когда в день их встречи Сью тактично дала ему знать о своем терпимом отношении к его одержимости спортом (основному орудию его самоизоляции), Эрик задался вопросом, не нашел ли он идеальную женщину для себя — ту, которая будет заботиться о нем и при этом оставит в покое его интересы. Хотя Сью намекнула на
Отсутствие у Эрика социальных навыков и его неспособность к эмоциональному общению оказались притягательными для Сью. Его неуклюжесть внушала ей нежность к нему и гарантировала, что он не будет увлекаться общением с другими людьми, особенно с женщинами. Это было немаловажно для нее. Как и многие женщины, которые любят слишком сильно, Сью очень боялась оказаться брошенной. Для нее было предпочтительнее связать свою жизнь с человеком, не вполне удовлетворявшим ее потребности, но не способным бросить ее, чем с более любящим и внимательным мужчиной, способным уйти от нее к другой женщине.
Общественная изоляция Эрика обеспечивала ей работу: навести мост через пропасть, отделяющую его от других людей. Она интерпретировала его идиосинкразию к остальному миру скорее как застенчивость, чем как безразличие. Проще говоря, он нуждался в ней.
С другой стороны, Сью воссоздавала ситуацию, повторявшую все наихудшие аспекты ее детства: одиночество, терпеливое ожидание сильно, за очевидными рациональными и практичными вопросами скрывается более насущный, глубинный вопрос, на который она изо всех сил пытается ответить.
«Нуждаешься ли ты во мне?» — безмолвно спрашивает такая женщина.
«Будешь ли ты заботиться обо мне и решать мои проблемы?» — безмолвно спрашивает мужчина, собирающийся избрать ее своей спутницей.
7. Красавица и чудовище
«Многие мужчины — гораздо худшие чудовища, чем ты, — сказала Красавица.
— И я предпочитаю тебя, не смотря на твою внешность».
В историях, рассказанных в двух предыдущих главах, женщины выражали свою готовность услужить, помочь мужчинам, с которыми они связали свою жизнь. Именно возможность оказаться полезными послужила основной составляющей частью их влечения к этим мужчинам. Мужчины со своей стороны проявлять потребность в обществе женщины, способность помочь им, проследить за их поведением, дать им надежное убежище или «спасти» их. Один моих клиентов-мужчин назвал такой идеальный образ «женщиной в белом».
Тему женщины, спасающей мужчину с помощью дара своего самоотречения и всеобъемлющей любви, никак нельзя назвать новой.
Сказки, выражающие наиболее важные уроки культуры, которая создает и увековечивает их в человеческом сознании, на протяжении столетий предлагали различные версии этой темы. В «Красавице и чудовище» прекрасная и невинная девушка встречается с отвратительным, пугающим монстром. Чтобы спасти свою семью от его гнева, она соглашается жить с ним. Узнав его поближе, она постепенно преодолевает свое естественное отвращение и в конце концов даже влюбляется в него, несмотря на его животное обличье. Потом, разумеется, происходит чудо: он освобождается от своей чудовищной личины и принимает истинный облик, оказываясь не только человеком, но к тому же еще и принцем. В качестве принца он становится для красавицы удобным и благодарным партнером. Таким образом, она занимает подобающее ей место рядом с ним, и ее любовь и внимание окупаются сторицей.
«Красавица и чудовище», как и каждая сказка, сохранившаяся после многих веков рассказов и пересказов, содержит в себе глубокую духовную истину,
Это могучее, всепроникающее убеждение кажется вмонтированным в ядро нашей психики. В нашей повседневной речи и поведении постоянно проявляется одна и та же культурная установка: мы можем изменить человека к лучшему силой своей любви, а если мы женщины, то это наш долг. Когда близкий нам человек поступает или чувствует не так, как нам хочется, мы начинаем искать способы изменить его поведение или настроение — обычно с благословения других людей, дающих нам советы и поощряющих наши усилия («А ты не пробовала…?») Такие предложения в силу своей многочисленности могут противоречить друг другу, и немногие друзья или родственники способны удержаться от них. Каждый хочет помочь, даже средства массовой информации. Они не только поддерживают культурный стереотип, но благодаря своему влиянию всемерно укрепляют его. К примеру, женские журналы полны советов вроде «как помочь вашему мужчине стать…», в то время как советы вроде «как помочь вашей женщине стать…» фактически отсутствуют в соответствующих журналах для мужчин.
И мы, женщины, покупаем журналы и пытаемся следовать заключенным в них советам, надеясь помочь своим мужчинам стать такими, какими мы хотим их видеть.
Почему идея превратить несчастного, больного или «нехорошего» мужчину в безупречного партнера является для нас такой привлекательной? Почему она так прочно владеет нашими умами, так пленяет нас?
Для некоторых ответ может показаться очевидным: в иудейско-христианской этике воплощен принцип необходимости помогать тем, кому повезло меньше, чем нам. Нас учили со щедростью и состраданием относиться к чужим проблемам, не судить, но помогать — это, похоже, является нашим моральным долгом.
К сожалению, подобные добродетельные принципы никак не объясняют поведение миллионов женщин, выбирающих своими партнерами жестоких, безразличных, эмоционально недоступных, пристрастных к алкоголю и/или наркотикам либо по иным причинам не способных к любви и нежности мужчин. Женщины, которые любят слишком сильно, делают этот выбор из-за неудержимой потребности иметь власть над близким человеком. Потребность контролировать других возникает в детстве, когда человек часто испытывает различные ошеломляющие эмоции: страх, гнев, невыносимое напряжение, стыд, жалость к себе и другим. Девочка, растущая в тяжелой семейной обстановке, может быть буквально растерзана этими эмоциями, если не выработает способов самозащиты. Ее орудия самозащиты всегда включают в себя мощный защитный механизм отрицания и столь же мощное подсознательное побуждение контролировать других людей. Все мы подсознательно пользуемся таким защитным механизмом, как отрицание, — иногда по отношению к вполне тривиальным предметам, а иногда по отношению к важнейшим проблемам и событиям нашей жизни. В противном случае нам пришлось бы смириться с правдой о себе: с тем фактом, что наши мысли и чувства не совпадают с нашим идеализированным представлением о себе и об обстоятельствах нашей жизни. Механизм отрицания особенно полезен при игнорировании информации, которая нам неприятна. Например, игнорирование (отрицание) факта взросления ребенка может служить способом избегать чувств, возникающие при мысли о том, что рано или поздно ребенок будет жить отдельно от родителей. Нежелание обращать внимание на килограммы лишнего веса, сразу же заметные перед зеркалом или в тесно облегающем платье, позволяет и дальше потакать себе в неумеренном употребление пищи.