Женщины могут все
Шрифт:
— Сельские сцены вызывают у меня скуку. Вода добавляет стихийности и скрытой сексуальности.
— Крис нужна вода… — София кивнула, встала и снова начала расхаживать по комнате. — Это хорошо. Пруд или озеро. Соответствующее освещение. Отражения… Посмотри-ка, Тай Что ты об этом думаешь?
Когда Трейс показал ему свой набросок, Тай изо всех сил постарался сделать умное лицо.
— Я ничего не понимаю в рекламе. А рисунок хороший.
— Это набросок рекламного объявления, — напомнила София. — Нужно понять, доходчиво оно или нет. Что ты видишь?
— Что они
— А с какой стати они должны быть?
— Пара сидит на крыльце. Крыльцо означает дом. А где дом, там и дети.
— Потому что на рекламе алкогольной продукции детей быть не должно, — с оттенком насмешки сказала Крис. — Закон о рекламе, статья сто первая.
— Тогда следы присутствия детей. Например, игрушки на крыльце. Люди достаточно давно женаты, но все еще любят друг Друга, с удовольствием сидят на крыльце и выпивают по бокалу вина на ночь. Это сексуально.
Крис открыла рот, собираясь ответить, но увидела, что у Софии загорелись глаза, и благоразумно промолчала.
— Хорошо. Отлично, — сказала София. — Просто замечательно Игрушки на крыльце, Трейс. Бутылка стоит на столе рядом со свечами… Сексуальная молодая пара с уютным домиком в предместье празднует закат, — пробормотала она. — «Это твое время. Расслабься с Джамбелли. Это твое вино».
— Скорее уютно, чем сексуально, — пробормотала Крис.
— Прибережем сексуальность для городского антуража. Две пары на дружеской вечеринке. Квартира. Все молодые и шикарные. Из окна открывается вид на город. Фонари и силуэты.
— Кофейный столик, — вставила Пи-Джей, уже что-то набрасывавшая. — Одна пара сидит на полу. Другая устроилась на диване, все разговаривают одновременно. Играет музыка. На столе расставлена еда. На вынос. А сюда наливаем вино…
— Отлично. Они празднуют четверг. Текст тот же.
— Почему четверг? — невольно заинтересовался Тай.
— Потому что на четверг никогда не строят больших планов. — София снова села на край стола и скрестила ноги. — Планы строят на уик-энд. Если строят вообще. А дружеская вечеринка в четверг — это экспромт. Мы хотим, чтобы люди покупали бутылку нашего вина по дороге. Вот почему четверг. «Твое время, твое вино». Это приманка.
— Вино «Джамбелли — Макмиллан». Она кивнула:
— Верно. Цель рекламной кампании — заставить запомнить марку. Свадьба. Празднование бракосочетания. Шампанское, цветы, роскошная пара.
— Лучше медовый месяц. Это сексуальнее, — прокомментировал Трейс, закончив очередной набросок — Те же элементы, но на фоне сногсшибательного гостиничного номера. Свадебное платье висит на двери, наша пара целуется, а на столе стоит шампанское во льду.
— Если они целуются, то им не до шампанского, — сказал Тай.
— Разумно. Поцелуй убираем, но все остальное отлично. Покажи-ка… — Руки Софии задвигались. — Ожидание. Шелк, цветы, в руках длинные бокалы. Вместо поцелуя — взгляд друг на друга. Ступайте, детки, и начинайте творить тайну. Посмотрим, что вы принесете мне через несколько часов. Помните: моменты. Особенные и в то же время самые обычные.
Когда творческая бригада вышла,
— Неплохо, Макмиллан. Очень неплохо.
— Отлично. Ну что, едем домой?
— Нет. У меня здесь полно барахла. Нужно упаковать его, чтобы устроить кабинет на вилле. Ты умеешь рисовать?
— Конечно.
— Это плюс. — Она слезла со стола, подошла к полкам и вынула блокнот.
Полки были забиты битком. Но не оргтехникой, а безделушками, которые собирают главным образом женщины. Поверх пыльных папок стояли лягушки. Маленькие зеленые, большие бронзовые, танцующие, модно одетые и даже, кажется, спаривающиеся.
Они не вязались с образом модно одетой женщины, цокающей высокими каблуками по коридорам офиса и благоухающей ароматами ночного леса.
— Ищешь заколдованного принца?
— Что? — София обернулась и увидела его жест. — А… Нет, принцы слишком капризны. Просто мне нравятся лягушки… Послушай-ка, что пришло мне в голову. Нечто вроде монтажа. Панорама виноградников, освещенных солнцем. Лозы, сгибающиеся под тяжестью гроздьев. Одинокая фигура, идущая вдоль рядов. Затем крупный план, огромные корзины с только что сорванными кистями.
— Мы давно не пользуемся корзинами.
— Уступи мне, Тай. Простота, доступность, традиция. Мозолистые руки, держащие корзину. Потом бочки, ряды деревянных бочек, полумрак погребов. Таинственность, романтичность. Пара симпатичных ребят в комбинезонах, откручивающих кран. Из бочки бьет струя красного вина. Ярко-красные брызги на бочке. Потом рабочие, пробующие и проверяющие качество вина. И наконец, бутылка. Может быть, два бокала и штопор между ними. От лозы до стола. Сто лет совершенства. Нет, от нашей лозы до вашего стола. — Брови Софии сошлись на переносице; она представляла себе рекламное объявление. — Сначала надпись «Сто лет совершенства», потом монтаж, а внизу: «От нашей лозы до вашего стола. Традиция Джамбелли — Макмилланов продолжается».
Она повернулась, заглянула Таю за плечо и фыркнула. Пока София говорила, он рисовал. Получились кружочки, человечки и кривобокая колонна, которая должна была изображать бутылку красного вина.
— Ты сказал, что умеешь рисовать.
— Но не обещал, что хорошо получится.
— Ладно, маленькая неувязка. Рисунок не мой конек, но по сравнению с тобой я — Леонардо да Винчи. Когда я рисую, то лучше представляю себе общий замысел. — Она вздохнула и снова начала расхаживать по комнате. — Вот что мы сделаем. Творческая бригада будет передавать мне наброски по факсу.
Составим расписание, чтобы раз в неделю встречаться либо здесь, либо в моем кабинете на вилле.
София опустилась на ручку кресла, в котором сидел Тай, и хмуро уставилась куда-то в пространство. Она думала о своей творческой бригаде. Перед отъездом требовалось дать им несколько советов.
— Я пробуду здесь еще полчаса. А ты поезжай к «Армани» и подожди меня там.
— С какой стати я должен ехать к «Армани»?
— Потому что тебе нужна одежда.
— У меня куча одежды.