Женщины могут все
Шрифт:
Она вышла, хлопнула дверью и сунула ключи в кейс.
— В чем проблема?
— У меня нет никаких проблем. Проблемы есть у тебя.
Тайлер обошел машину и оперся о капот. В последние дни с ней просто нет никакого сладу, подумал он. Она может вывести из себя кого угодно. И стычка во время рождественского приема тут ни при чем. София вышла из нее победительницей.
— Команда, говоришь? Ты все еще переживаешь из-за ангелов?
— Нет. Я о них позаботилась, правда? Стали как новенькие.
— Ну да, верно. Тогда в чем проблема?
— Хочешь знать, в чем проблема?
— Уволь ее.
— А что, хорошая мысль. — София постучала себя пальцем по виску, но в ее голосе звучала насмешка. — И как это не пришло мне в голову? Не потому ли, что на реорганизацию у нас всего несколько недель и что в разгаре большая и жизненно важная рекламная кампания, а у меня нет ни одного квалифицированного работника, который мог бы ее заменить? Да, думаю, именно в этом и заключается причина, почему я не выгнала ее коленом под зад!
— Послушай, если тебе в туфлю попал камешек, надо его вытряхнуть.
— У меня нет для этого времени, — огрызнулась она и в доказательство сунула Тайлеру свой распухший органайзер. — Глянь сюда. Ты видишь мое расписание на ближайшие шесть недель? — Она пихнула филофакс обратно в чемоданчик.
— Значит, ты попала в трудное положение? — Он пожал плечами: — Тогда возьми выходной и сделай то, что нужно. Я выручу тебя на винограднике.
София смерила его убийственным взглядом.
— Макмиллан, меня не выручит никто! Но ты чертовски прав, я в трудном положении. Я должна учить мать, которая не проявляет ни малейшего интереса к связям с общественностью. Мне пришлось отменить три свидания с тремя очень интересными мужчинами, потому что я занята по горло. Моя светская жизнь сошла на нет. Из-за этой чертовой Рене я два дня не могу связаться с отцом, которого нет в его кабинете. Я хотела приказать ему ближайшие сорок восемь часов заниматься одним из наших крупнейших заказчиков, а в это время выяснилось, что кто-то — к сожалению, не я — должен лететь в Сан-Диего на совещание, которое продлится минимум сорок девять часов!
— А как насчет Маргарет? Я считал, что большинством крупных заказов занимается она.
— Думаешь, я не пыталась? По-твоему, я дура? — Усталая, раздраженная и взвинченная, София подошла к клетке лифта и нажала на кнопку. — Вчера днем она улетела в Италию. К тому же ни она, ни ее служащие не контактировали с компанией «Туайнер», потому что та всегда была любимым детищем моего отца. А поскольку я не хочу, чтобы в «Туайнере» знали о наших трудностях, мне пришлось танцевать перед ними на задних лапках.
— Значит, тебя не выручит никто, — кивнул Тайлер. — А ты сама выручаешь Авано.
— Черта с два я стала бы его выручать. Я выручаю Джамбелли и именно поэтому прикрываю его изо всех сил. Мне это не нравится, меня это бесит и вызывает адскую головную боль.
— О'кей. — Они вошли в лифт, и Тай начал массировать Софии
— Она не имеет права мешать мне разговаривать с собственным отцом. Ни о личных делах, ни о делах бизнеса.
— Не имеет. — Вот в чем причина твоей головной боли, догадался Тай. — Это азартная игра. Она перестанет брыкаться, если ты покажешь ей, что тебя это не трогает. Плюнь ты на Тони.
— Когда я плюю на него, у него становится такое лицо, что… Ладно, черт с ним. Он действительно дурак. Я злюсь на него за то, что он поставил меня в глупейшее положение. Если я не найду выхода до конца дня…
— Ты найдешь выход до конца дня.
— Угу. — Лифт остановился на нужном этаже. София шумно выдохнула и вышла. — Почему ты такой милый?
— Потому что это тебя отвлекает. Кроме того, «Туайнер» — заказчик солидный. Я не все время торчу в полях, — промолвил он, когда удивленная София выгнула бровь. — Если бы ты сказала мне, что пытаешься разыскать отца, я бы помог тебе. Ты же не обратилась к Каттеру.
Она сжала губы.
— Нет. Но думаю, он что-то знает. И скоро начнет прицельную стрельбу.
— Тогда мы должны опередить его. Ты сама сказала, что мы одна команда.
— Только потому, что он не нравится тебе еще больше, чем я?
— А ты сама как думаешь?
Она рассмеялась и сунула ключ в скважину.
— Эта причина ничем не хуже любой другой. Мне нужно взять несколько вещей, в том числе несколько старых папок, с помощью которых я буду учить мать. Думаю, что смогу найти кое-какие заметки о «Туайнере», которых хватит, чтобы заткнуть дыру. Так что к обеду будешь дома. София остановилась и обернулась.
— Если только, — задумчиво улыбнувшись, добавила она, — тебе не захочется заказать обед на дом и попробовать составить со мной другую команду…
— Перестань.
— Тебе нравилось целовать меня.
— Когда я был мальчишкой, то любил зеленые яблоки. Но потом понял, что они чертовски вредны для желудка.
— Я давно созрела.
Он нажал на ручку двери.
— Уж об этом можешь мне не рассказывать. София обернулась и дружески сжала его предплечье.
— Ты начинаешь мне нравиться, Макмиллан. И что мы будем с этим делать, черт побери? — Она толкнула дверь, вошла и застыла на месте.
— Папа?
София успела увидеть лишь туманное пятно, потому что Тай тут же оттолкнул ее в сторону. Но это пятно продолжало стоять перед ее глазами.
Отец, ссутулившийся в ее кресле, его профиль, серебристый висок, рубашка, покрытая какой-то темной коркой. И его глаза, красивые, умные глаза, затянутые пленкой и смотрящие куда-то вдаль.
— Папа. Он… Я должна… Мой отец.
Она побледнела как полотно и задрожала всем телом. Таю пришлось прижать ее к стене.
— София, ты меня слышишь? Воспользуйся своим сотовым телефоном. Набери девять-один-один. Сейчас же.
— Я вызову «Скорую». — Она пыталась справиться с туманом, который стремительно окутывал ее мозг, и начала бороться с Тайлером. — Ему нужна «Скорая». Я должна подойти к нему.