Женщины порочного князя

Жукова-Гладкова Мария

– Он приехал из-за драгоценностей. Утверждает, что ему подсунули копии.

– А раньше он что думал? Когда брал их в залог?

– Но он может…

– А мы можем сказать, что он сам их и подменил. Как тебе такой вариант?

– Он не успокоится. Не шути с ним. У него много влиятельных друзей, и ты ведь не знаешь, что у него есть на нашу семью.

– Не

волнуйся! Я решу вопрос с этим Холливелом.

– Ты понимаешь, что он вполне мог оставить какой-то пакет «Вскрыть в случае моей смерти»?

– Навряд ли. Чего ему опасаться?

Глава 11

Пока княгиня-мать, София, дядя Проспер, Алла, Сашка и Литвинов поднимались из-за стола, за которым ужинали, в столовой появился самый старший мужчина из группы сопровождения Литвинова. Телохранители пропустили его без слов. Когда Алла впервые увидела мужчину в самолете, то задумалась, кто же это такой, теперь поняла.

Ювелир держал в руках небольшой чемоданчик.

– Добрый вечер! – поздоровался он.

– А это еще кто такой? – воскликнула княгиня-мать.

– Ювелир, – невозмутимо сказал Литвинов. – Я же должен знать, какой перстень наденет на руку Александр.

Дядя Проспер хихикнул. Княгиня-мать позеленела. София не обращала на них внимания и пробовала на прочность мышцы одного из телохранителей, правда, через пиджак.

Княгиня-мать что-то буркнула себе под нос, потом гневно посмотрела на ювелира и спросила, не желает ли он еще оценить и ее бриллиантовое колье и серьги.

– В этом нет необходимости, мадам, – вежливо ответил ювелир. – Это было сделано до меня, предметы включены в каталоги вместе с самыми известными в мире драгоценностями. Это колье было изготовлено для супруги Великого князя Луи, который жил в четырнадцатом веке. Луи хотел загладить свою вину перед супругой…

– Не нужно рассказывать эти детали истории моей семьи!

– Как пожелаете, княгиня. Но они являются достоянием общественности и зафиксированы в…

– Кто захочет, прочитает сам.

– Как пожелаете. На колье ушло сто двадцать восемь бриллиантов, привезенных самим Луи из Африки, куда он ездил охотиться и выменял их у какого-то африканского вождя.

– Все правильно, уважаемый, – кивнул дядя Проспер. – Про серьги княгини вы тоже знаете, как я понимаю?

– Да. Серьги изготовили уже в шестнадцатом веке. Супруга Великого князя Оскара пожелала серьги в дополнение к колье. Один молодой мушкетер отправился в Африку, чтобы найти подходящие бриллианты…

– А мушкетер тут причем? – подал голос Сашка.

– Дядя тебе потом расскажет, – встрял Литвинов. – Если сам не догадаешься.

Княгиня-мать поджала губы и предложила всем следовать за ней. Компания в сопровождении телохранителей прошла по залам в покои Великого князя. Анастасия велела всем оставаться в гостиной, поражавшей своей роскошью, а сама проследовала в глубину комнат и плотно прикрыла за собой

дверь.

– Сейф там? – уточнил Литвинов у дяди Проспера.

– Да, – кивнул тот, – только никто не знает, где именно. Эта тайна передается от одного Великого князя другому. Иногда ее узнавали жены или матери.

– Сейф установили давно? – поинтересовался Литвинов.

– Тайник существует столько, сколько стоит замок. Но на швейцарский поменял Алан. То есть нет, ошибаюсь. Алан поставил сейф последней модели. В прошлом веке швейцарцы тоже уже ставили свои замки. Так что и дед Алана менял сейф, и он сам… А на протяжении истории… Честно говоря, не знаю. Но вы, уважаемый господин Литвинов, уверены, что ваш специалист может справиться с этим сейфом?

– В России немало специалистов, способных справиться с любым сейфом. За последние годы они поднакопили опыта со швейцарскими. Хоть соревнования устраивай, кто справится быстрее. Вы спокойно можете приглашать к себе телевидение и представителей швейцарской фирмы. И драть с них бабки – например, за то, что их не опозорят на весь мир. Мне – половину, как и договаривались.

– Хорошо, хорошо, я не сомневаюсь в квалификации ваших людей…

Вернулась княгиня-мать с небольшой коробочкой, обитой бархатом. Компания расселась в кресла вокруг стола, ювелир достал лупу, открыл крышку, взял в руки перстень.

После его изучения поднял голову на Литвинова.

– Как драгоценность, он не представляет особого интереса, – объявил ювелир. – Вся его ценность заключается в том, что это – один из символов дома князей Фортунских, который переходит от одного Великого князя к другому. В противном случае его можно было бы продать чуть дороже, чем по цене лома. Работа некачественная и…

– Но древность! – воскликнула княгиня-мать.

– Я сказал бы, что это работа конца девятнадцатого века – начала двадцатого.

– Его сделали в двенадцатом, и…

Ювелир покачал головой и пустился в пространные объяснения, которые были бы понятны только специалисту. Собравшимся же из его объяснений становилось ясно одно: это не тот перстень, который носили первые Великие князья Фортунские.

Княгиня-мать сидела, раскрыв рот. Литвинов подпер голову рукой. Алле хотелось рассмеяться. Сашка рассматривал старинное оружие, висевшее на одной из стен. Оружие заинтересовало его гораздо больше, чем перстень – будь то старинный или не очень. София хихикнула.

– А вы не можете ошибиться? – спросил дядя Проспер.

– Пригласите другого ювелира. Нескольких. Пусть они тоже посмотрят и оценят. Эту вещь не могли изготовить в двенадцатом веке, хотя тот, кто ее делал, явно пытался подражать ювелирным украшениям тех лет.

– Так где же фамильный перстень Великих князей Фортунских? – завизжала княгиня-мать.

– Так, кто там у нас правил в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков? – задумчиво произнес дядя Проспер.

– По-моему, разбойник Родри, как его называли, – вставила София. – Который еще проиграл в карты два корабля какому-то англичанину.