Женщины порочного князя
Шрифт:
– Руки вверх! – сказал Витольд, направляя на них пистолет.
– Но ты же… – попытался сказать моряк.
Прогрохотал выстрел. Больше моряк никогда ничего не скажет.
– Ты сбросишь его за борт, – приказал он девушке, указывая на тело пистолетом.
Она была в ступоре, открыла рот, посмотрела расширившимися глазами на труп, из которого, пульсируя, вытекала кровь, потом на Витольда с пистолетом и грохнулась
Очнулась она привязанной ремнями к кровати. Стояла ночь.
Что ее ждет утром?
Девушка в бессилии заплакала.
«Может, хотя бы удастся сделать дело, – думал Вячеслав Литвинов. – Может быть. Одной проблемой станет меньше».
Хотя… Если бы он точно знал, что успел раскопать друг… Литвинов предполагал, что его исчезновение связано с делом. Как же иначе? Но почему он тогда пошел без охраны?! Хотя неизвестно, спасла бы охрана или нет… Значит, он раскопал какую-то убийственную информацию. Литвинов считал, что должен пройти по всему пути. Сейчас этот путь выясняли несколько его людей, которые получили вполне конкретные задания.
Глава 10
В дом Зелимхана Магомадова пришел один Сергей Григорьевич. Поскольку Зелимхан был чеченцем, Рогозин убедил Ларису Тарасовну вместе с ним не ходить. Без нее, как он считал, вопрос будет решить легче – в сугубо мужской компании.
Сергея Григорьевича принимали, как давно потерянного и вдруг снова обретенного родственника. Ромаз Нуримович уже успел поведать Зелимхану о том, какую роль сыграл старый адвокат в продвижении Тараса к фортунскому трону.
– Вот как раз про продвижение я и хочу говорить, – начал Сергей Григорьевич, которому были исключительно приятны витиеватые комплименты восточных людей.
– Если есть проблемы – мы их решим, – сказал Зелимхан. – В чем дело?
– Нам нужно к завтрашнему утру поменять тело.
– Зачем? – спросил Ромаз Нуримович.
– Какое тело? – не понял Зелимхан.
– Принца, то есть князя, – ответил Ромаз Нуримович. – Я правильно понял? Но зачем?
Сергей Григорьевич объявил, что завтра с утра с тела будут брать пробы для генетического анализа – для определения отцовства. К сожалению, экспертизу все-таки будут проводить европейцы, с которыми договориться никак не удастся.
– Мы можем организовать теракт, – предложил Зелимхан. – У нас все для этого есть.
– Ты хочешь взорвать тело? – уточнил Ромаз Нуримович.
– Если хотите – и тело взорвем. Но я имел в виду экспертов. Я очень не люблю экспертов. Личная неприязнь.
– Я предлагаю более тонкий ход… – задумчиво произнес Сергей Григорьевич. – Мы меняем тело. Зелимхан, вы можете обеспечить тело в ближайшее время, чтобы подменить ночью то, которое есть? И организовать саму подмену?
– Какое нужно тело? – по-деловому уточнил Зелимхан. – Не очень свежее? И обязательно утопленника?
– Необязательно утопленника, – ответил Ромаз Нуримович. – Или можно по виду определить, утопленник или нет?
– Можно-то
– А телекамеры всего мира? – спросил Ромаз Нуримович.
– Хоронят в закрытом гробу, – напомнил Сергей Григорьевич. – Так что тут можем не беспокоиться. Его завтра утром увидят эксперты, санитары… Наверное, все. Станут они особо приглядываться? Надо, чтобы внешне все было похоже. Я выяснил, как его пытали…
И Рогозин рассказал все, что узнал.
– По словесному описанию это трудно воспроизвести, – задумчиво произнес Зелимхан. – Калечить будем уже на месте – по образцу. Сейчас главное – найти подходящий труп…
– Сколько в княжестве моргов? – уточнил Сергей Григорьевич.
– Один. Тот самый. Зачем тут больше?
– Придется ехать во Францию?! – воскликнул Ромаз Нуримович. – И везти чей-то труп сюда? Это сложно, Зелимхан?
– Или свежий, – сказал Зелимхан. – Сергей Григорьевич, труп можно как-нибудь «состарить»? Если б ты раньше сказал, мы бы обеспечили тебе несколько на выбор к твоему приезду, но так, как есть, сам понимаешь…
Рогозин погрузился в глубокие размышления, потом сказал, что раз в княжестве один морг, нужно туда на всякий случай идти со своим свежим трупом, а там уже посмотреть, не найдется ли в холодильниках что-то подходящее, и уже выбирать из двух зол меньшее.
– А если заметят, что труп не тот? – спросил Ромаз Нуримович.
– Тут все-таки не Россия и местные жители – не россияне. Им не придет в головы то, что может прийти в головы нашим людям. И вообще на завтра уже назначены похороны. А они тут деньги умеют считать. Вы представляете, какие у княжества будут убытки, если они вдруг отменят похороны? И как пострадает имидж? Какой позор на весь мир! Если у них в княжестве, где никто ничего не ворует – и они этим так похваляются, – вдруг пропадет труп Великого князя?
– И телекомпании не допустят отмену, – заметил Зелимхан. – Права-то уже все закуплены на трансляцию. Вон рекламу по телевизору постоянно крутят – смотрите завтра в прямом эфире. В худшем случае, как я понимаю, кого-то все равно похоронят, а потом будут искать труп князя. Хотя кому он теперь нужен? Кстати, Сергей Григорьевич, а зачем мы это делаем?
Рогозин объяснил, что он после долгих переговоров добился проведения процедуры установления отцовства не только Тараса, но и Александра. Мать Александра согласилась – она уверена в отцовстве. Княгиня-мать очень долго сопротивлялась, но ее вынудили согласиться остальные.
– Старая сука не хочет, чтобы на троне сидел наш Тарас! – воскликнул в негодовании Сергей Григорьевич. – Но мы ей покажем места зимовья раков! На предмет установления отцовства проверят обоих мальчиков.
– Я чего-то не понял, – признался Зелимхан. – Если мы подменим тело, то что покажет экспертиза? Она не может показать, что труп, который мы найдем, является отцом Тараса!
– Но она также покажет, что этот труп не является и отцом Александра, – заметил Сергей Григорьевич.
– А так…