Женщины порочного князя

Жукова-Гладкова Мария

– Мы возвращаемся домой, – объявила Алла. – Хватит. Я с самого начала не хотела сюда ехать. Александр прекрасно жил без трона и будет жить дальше. У меня в России бизнес. Я хочу продолжать работать. И вообще, я устала от этого сумасшедшего дома!

– Аллочка, останься на пару дней, – проворковал дядя Проспер, подхватывая Аллу под локоток и направляя к своей машине, на которой приехал к больничному садику. – Поедем во дворец, пока тут разбираются, ты соберешь вещи, возьмешь Александра, и вы быстренько переберетесь ко мне. Думаю, сейчас тебя не будут

задерживать… эти.

Дядя Проспер открыл перед Аллой дверцу «Мерседеса», сам сел за руль (что откровенно поразило Аллу – у нас мелкие чиновники заводят себе шоферов, а тут особа королевской крови садится за руль и едет даже без телохранителя) и быстро поехал ко дворцу.

– Что вы от меня хотите? – спросила Алла после пары минут размышлений.

– Я вообще с самого начала хотел пригласить тебя к себе… хотя бы на ужин.

– Что вы хотите?

– С тобой желает встретиться один человек. Вернее, даже два. Оба просили меня организовать встречи. Думаю, тебе будет просто интересно. А потом уедешь, если захочешь, конечно, если тебе неинтересно, чем все это закончится.

Алла пожала плечами и согласилась.

Во дворце их с Александром никто не удерживал.

* * *

Тем временем у морга нарисовалась итальянка.

– Опять она?! – взвыла Лариса Тарасовна. – Сережа, сделай что-нибудь!

– Сделаю, Ларочка, не волнуйся. Я ей такую козу сделаю, что у всех баб вообще отпадет желание когда-либо претендовать на наш трон. Мне нужно съездить в одно место… Мальчики, займитесь дамою!

Сергей Григорьевич оставил честную компанию и на такси отправился к особняку Родиона Хитрюковича, с которым договорился еще вчера.

Родион принял Сергея Григорьевича в гостиной, украшенной побогаче, чем тронный зал в резиденции Великого князя, но Рогозина это нисколько не удивило. Он ожидал подобного. Ну разве может российский олигарх украшать свой дом бронзой, если существует золото? Они уселись у камина из розового мрамора, ноги поставили на шкуру белого медведя.

– Эта та самая шкура, которую тебе подарили верные подданные? – спросил Сергей Григорьевич у молодого, вечно небритого олигарха. – Ну я имею в виду как губернатору.

– Нет, это я сам на охоту ездил, – пояснил Родион Хитрюкович. – Губернаторская шкура в России. Украшает мою тамошнюю резиденцию. А мне, знаешь ли, захотелось на белых медведей посмотреть в естественных условиях…

– У тебя во владениях их что, нет?

– Так я же там почти не бываю! И там нецивилизованно! Знаешь ли, не хотелось возвращаться в первобытно-общинный строй. Слетал в Норвегию, оттуда на Шпицберген, а со Шпицбергена уже накатан маршрут. Арендуешь ледокол – и вперед. Вообще ледокол на двадцать пять туристов. Но я был один. Конечно, охрана, прислуга, ну ты понимаешь, как обычно. Даже тесновато показалось. Но чего не вынесешь ради охоты?

– Интересно… – произнес Рогозин. – И сколько такая охота стоит?

– Дорого. Это вообще-то экскурсионные ледоколы.

Буржуи западные ездят на белых медведей взглянуть. То ли мамы их в детстве в зоопарк не водили, то ли в их зоопарках белых медведей не было… А наши если уж едут – то пострелять. Что я, дурак, ледокол фрахтовать, чтобы просто увидеть? В моей вотчине их сколько хочешь… Просто некогда пока было ледокол купить… Главное – куда его потом девать? У меня во владениях зимой некомфортно…

– Ну, поплавать, например, по Индийскому океану. Оригинально. Все на яхтах, ты – на ледоколе.

– Уже не оригинально. Один наш, – Родион назвал имя широко известного в определенных кругах преступного авторитета, – уже купил ледокол и ходил на нем в Африку. Для прикола.

– А-а… – произнес Сергей Григорьевич и перешел к делу, ради которого, собственно говоря, и прибыл в резиденцию Родиона Хитрюковича, большого любителя международного футбола и маленьких северных народов.

Выслушав про итальянку и ее дочь, Родион нахмурился, потом очень долго расспрашивал Сергея Григорьевича про ситуацию с Великим князем, его исчезновение и возможные последствия всех этих событий.

– Сергей Григорьевич, Алан жив? – наконец спросил Родион.

– Не знаю. Честно не знаю.

– А как думаешь?

– Скорее всего, да. Посуди сам, Родион, кто мог его прихватить? Наша мафия отпадает. Ты ж сам в курсе, что она здесь и его усиленно ищет.

– По-моему, им-то на князя плевать с высокой колокольни. Этот Литвинов – ты ведь его имел в виду под мафией? – искал в княжестве своего пропавшего друга. И нашел. Пусть трупом, но нашел. И теперь ищет убийцу – как мне сообщили мои информаторы. Литвинову князь нужен?

– Он не прочь посадить своего человека на трон, – сказал Сергей Григорьевич.

– Знаешь ли, мы все не прочь посадить своего человека на трон. Но опять же, нас всех, здесь живущих, вполне устраивал Алан. И не возникало никаких вопросов ни у каких европейских держав. Никто не хотел прерывать с княжеством дипломатических отношений… И с Аланом всегда можно было договориться. Ты уверен, что европейские державы признают Тараса Заблудайко? И как они воспримут его бабушку в роли регентши?

– Куда им деваться? Кстати, ты не хочешь свою дочь выдать замуж за Тараса? Тогда твой внук станет следующим Великим князем Фортунским.

Родион уставился на старого адвоката большими круглыми глазами, потом заметил, что его дочь старше Тараса на три года.

– Какое это имеет значение для династического брака? – искренне удивился Рогозин.

– Ты помнишь, по сколько им лет?

– Пока помолвку заключим, а там видно будет. Родион, смотри, не прогадай.

– Я не могу жертвовать дочерью ради этой аферы!

– Значит, тебе нужно быстро наделать еще детей, чтобы всегда имелись в запасе, – невозмутимо посоветовал Сергей Григорьевич, у которого, как уже упоминалось, детей никогда не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, двоюродные, троюродные и десятиюродные.