Женщины в его жизни
Шрифт:
Максим ринулся к нему, убежденный, что сам справится и скрутит злоумышленника до того, как вызовет полицию. Но, на миг опередив Максима, ворюга успел выхватить револьвер и пальнуть.
Максим ощутил удар пули в грудь и тут же свалился с глухим стуком на пол на пороге между гостиной и библиотекой. Удивление его сменилось растерянностью. Он успел подумать: нет, со мной такого быть не может… конец не может быть таким… после всего, через что я прошел… Я не могу умереть от руки воришки…
Грабитель стоял замерев, пытаясь
Он перешагнул через тело, бесстрастно взглянув на лежавшего: человек упал на бок и не шевелился. Кровь пропитала грудь голубой рубашки, сочилась на серый ковер, и пятно было какого-то дурацкого ржавого цвета.
Засунув револьвер за пояс, вор поспешил в библиотеку, прихватил кое-какие серебряные вещицы и кинул их в мешок. Огляделся с довольным видом – еще бы! – барахло отличное, самое лучшее из мелочи, которую можно было унести. Он вышел из комнаты, выключив свет. Затем отправился на кухню, выключил и там свет и вернулся в холл.
Опять постоял немного, вслушиваясь.
В темном доме ни звука. Такое же безмолвие царило и на улице. Не прошло ни одной машины. Он принялся вытаскивать награбленное, вынес телевизор на крыльцо. Когда все оказалось снаружи, отпустил «собачку» замка и плотно прикрыл за собой дверь. Затем так же быстро и сноровисто перетаскал вещи с крыльца в свой универсал, юркнул в машину и был таков.
Он летел вниз по Лайли-Понд-Лейн уверенно и не оглядываясь. Знал, что ему ничто не грозит. Сюда никто в середине зимы, да еще в такие холода, не заглядывал. Тело пролежит не обнаруженным несколько недель. На него уж никак не повесят убийство этого мужика. Он не дурак, сработал дело чисто. Ни одного отпечатка пальцев не оставил – он всегда ходил на дело в перчатках.
Элиас Малвени сидел на кухне за столом в своем небольшом комфортабельном доме за железнодорожным вокзалом в Ист-Хемптоне. Наслаждаясь второй чашкой кофе с пончиками, он глядел в горевший камин и вспоминал в эту зимнюю ночь, как они с Кларой провели день у их дочери в Квогу.
Для них эта поездка была настоящим праздником. Удалось навестить свою первую внучку, умильно засвидетельствовать ее доброе здравие и очарование, порадоваться семейному счастью Лолы. Их дочь и Микки женаты уже десять лет и давно ожидали младенца. Да, денек был превосходный, считал Элиас, да и Клара по-настоящему взбодрилась, он заставил ее забыть про ревматизм. Клара осталась в Квогу на уик-энд. Элиас был уверен, что она там станет хлопотать и квохтать вокруг младенца и Лолы, как наседка, но он не видел в этом ничего дурного. Ей только на пользу пойдет, решил он, допивая кофе.
Телефонный звонок пронзил тишину. Элиас резко выпрямился на стуле,
– Малвени слушает.
– Добрый вечер, Элиас, говорит Дуглас Эндрюс.
– Привет, мистер Эндрюс! – тепло воскликнул Элиас, его темное от ветров и непогоды лицо просветлело. Дугласа Эндрюса он любил. – Как поживаешь? – спросил он.
– Спасибо, очень хорошо, Элиас. А как вы?
– Не могу пожаловаться, – ответил Элиас.
– Звоню вам, потому что не смог связаться с сэром Максимилианом. Он должен быть в коттедже, но там никто не отвечает. Вот и решил узнать, звонил ли он вам сегодня вечером.
– Да нет, пока звонка не было. – Элиас был удивлен. – Я весь день провел в Квогу, вернулся не раньше семи. Я и понятия не имел, что сэр Максим приехал сюда.
– Он сегодня несколько раз пытался вас застать. Но, понятно, никто не отвечал, раз вы были в Квогу. Он выехал из города приблизительно в четыре пятнадцать. Я взял для него напрокат «ягуар». Он повел его сам. Я полагал, часа за три он доберется, и начал ему названивать около половины восьмого. У меня есть несколько сообщений для него. Ума не приложу, почему его там нет, если сейчас уже восемь.
– Да, сэр Максим по всему должен бы к этому времени уже доехать до Ист-Хемптона, – согласился Элиас. Поскольку чувствовалось по голосу, что Дуглас Эндрюс сильно встревожен, Элиас решил его успокоить: – А может, линия барахлит или еще чего, на дворе холодно и здорово задувает последние дни, дожди лили без передыху.
– Н-да, – произнес Дуглас и замолчал. Глубоко вздохнул, затем добавил: – Должен сказать, меня это начинает беспокоить. Надеюсь, он не попал в аварию по дороге.
– Да нет, я уверен, что это не так, – сказал Элиас. – Сэр Максим ездит осторожно, ты же знаешь. Есть, наверное, и менее страшные объяснения…
– Очень важно, чтобы я переговорил с ним сегодня, Элиас. Хорошо бы вам наведаться в коттедж и выяснить для меня, в чем дело.
– Конечно, я сейчас же схожу, мне это не трудно. Дайте-ка мне ваш телефон, чтобы я мог сразу отзвонить вам оттуда. – Элиас придвинул карандаш и планшетку для записи, облизал кончик и быстро нацарапал номер телефона Дугласа.
Оба положили трубки, и Элиас поспешил в прихожую. Открыл верхний ящик шкафчика, взял связку ключей и сунул в карман. С вешалки у двери снял парку на теплой подстежке, шерстяной шарф и шапку-ушанку и оделся. Захватил перчатки и вышел из дома.
Грузовичок, который выручал его в поездках по окрестностям, стоял около дома. Он залез в кабину, вывел машину на улицу и поехал.
Переехав железнодорожные пути, он повел грузовик через деревню в направлении Лайли-Понд-Лейн. В эти вечерние часы движение на улицах замирало, и ехать было легко. Ист-Хемптон совершенно обезлюдел, можно было подумать, что все местные жители с окончанием лета укатили вместе с дачниками. Через несколько минут Элиас добрался до коттеджа под серым шифером.
Он почти бегом бросился к «ягуару», позади которого поставил свой грузовичок, вынул фонарь и посветил внутрь.