Женщины в его жизни
Шрифт:
– Извольте, мисс Штейн, – сказал он и удалился раньше, чем она успела его поблагодарить.
Тедди сегодня впервые вскрывала свой личный депозитный сейф за долгие шесть лет с тех пор, как получила его в свое распоряжение и заперла содержимое на ключ. Она сидела и долго смотрела на металлическую коробку, прежде чем достать из кошелька ключ и отпереть ее.
Сейф был заполнен ювелирными украшениями Урсулы Вестхейм. Предметы были вложены в отделанные изнутри бархатом специальные футляры, купленные Урсулой в Париже в 1939 году в один из тех дней, когда они вместе ходили по магазинам. Тедди раскрыла один футляр и стала рассматривать широкий браслет с бриллиантами, ярко засверкавший под лучами лампы.
Она прикоснулась к браслету,
С того дня, как княжна Ирина Трубецкая неделю тому назад рассказала Тедди о смерти Урсулы, кошмарные видения преследовали ее; ей редко удавалось закрыть глаза без того, чтобы не увидеть лицо Урсулы, обезображенное и в кровоподтеках, или Урсулу, избитую и замученную нацистскими палачами в Равенсбрюке. Лишь в последние несколько дней она начала понимать, что единственным способом избавиться от этой пытки было помнить Урсулу во всей ее привлекательности и обаянии; именно такой ее следовало держать перед мысленным взором. Но слишком часто иные, приводившие Тедди в ужас картины навязчиво заявляли о себе, и тогда, представляя себе предсмертные муки, сквозь которые должна была пройти Урсула, она сама всякий раз проходила через эти мучения. Она не знала, сумеет ли когда-нибудь заглушить в воображении эти видения. Я должна, говорила она себе, ради Максима, ради своего собственного здравомыслия и ради Марка и нашей будущей совместной жизни.
Закрыв футляр с браслетом и отложив его в сторону, Тедди пересмотрела остальные драгоценности и наконец дошла до письма, лежавшего на дне сейфа.
Урсула Вестхейм отдала его ей в Париже, когда провожала их с Максимом на поезд, отбывавший в Англию. Поперек большого коричневого конверта Урсула напечатала заглавными буквами:
ЛИЧНО И КОНФИДЕНЦИАЛЬНО: ВСКРЫТЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ЗИГМУНДА И УРСУЛЫ ВЕСТХЕЙМ.
Под этой строкой Урсула добавила: Мисс Теодоре Штейн.
Мисс, повторила про себя Тедди и подумала: она уже тогда сделала из меня англичанку. Девушка, торопясь, распечатала коричневый конверт. Внутри были два белых поменьше: на одном стояло ее имя; другой был адресован Максиму.
Тедди вскрыла свое письмо и увидела, что оно было написано в Париже, на бланке отеля «Плаза Атэн».
Париж. Март, 10,1939
Моя дорогая Тедди!
Если ты читаешь это письмо, значит, мой муж и я мертвы. Я возвращаюсь в Берлин, отдавая себе отчет, сколь велика вероятность того, что ни он, ни я, ни кто-либо из семьи Вестхеймов не спасутся от преследований Третьего рейха. И если мы не погибнем от рук нацистов, то всегда есть большая вероятность для нас быть убитыми в войне между Германией и западными союзниками, которая, как мы все знаем, теперь неизбежна. И посему я чувствую, что должна написать о чрезвычайно важном деле, касающемся моего сына, Максимилиана. Знаю, что то, о чем я поведу речь, приведет тебя в большое смущение, возможно, даже шокирует, но я хочу, чтобы кто-то знал всю правду на тот случай, если мне не суждено спастись. И таким человеком можешь быть только ты. Прежде чем перейти к сути, должна тебе сказать, что то, что я собралась написать, предназначено только для твоих глаз. Больше никто и никогда не должен узнать содержание этого письма, кроме, разумеется, Максима, если ты пожелаешь ему рассказать, когда он станет достаточно взрослым, чтобы все понять. Однако я предоставляю тебе самой это решить. Ты должна употребить свое благоразумие и
Быть может, я не права, обременяя тебя такой ответственностью, но мне больше некому доверить эту тайну. Тебе же, Тедди, я доверяю беспредельно. Я не могу давать тебе совет, боюсь, я никогда не была уверена по-настоящему, что смогу сама это сделать, когда Максим достаточно вырастет для понимания правды. Ты же – сильная, умная, и я уверена, принятое тобой решение будет верным для моего сына, которого, я знаю, ты очень, очень любишь, так же, как я.
Для того чтобы я могла начать мой рассказ, мне придется вернуться в 1931 год. Тогда…
Глаза Тедди внимательно пробегали строчку за строчкой, столь тщательно написанные Урсулой в Париже шесть лет тому назад. Письмо имело продолжение на следующей странице, и, дочитав до конца, Тедди откинулась на спинку стула. Она была ошеломлена, она не поверила прочитанному.
И ей страстно захотелось, чтобы никогда это письмо не было написано для нее Урсулой Вестхейм.
Тедди вышла из «Росситер Мерчант банк» и направилась через Беркли-Сквер. Был сухой солнечный зимний день с легким морозцем, и она надеялась, что свежий воздух поможет мыслям устояться. Только что прочитанное письмо глубоко ее взволновало, но она знала, что должна до поры до времени выбросить его из головы. Было кое-что значительно более неотложное и важное, чем следовало заняться. Должен вот-вот приехать из школы на уик-энд Максим, наверное, он уже дома, и она должна сказать ему о родителях. Правда, она себе пока не представляла, что и как говорить, но эта мысль то и дело лезла ей в голову.
Возле Марбл Арк она взяла такси и всю обратную дорогу в Белсайз-Парк-Гарденс билась над своей тяжкой проблемой. В тот момент, когда она вылезала из машины у дома тети Кетти, она твердо знала лишь одно: не важно, как она расскажет, но одного она не сможет рассказать никогда – как умерла его мать. Обременить душу ребенка этим страшным знанием было бы непростительно.
Должно быть, он поджидал ее, глядя из окна своей спальни на улицу, потому что стоило Тедди войти в дом, как Максим тут же протопал вниз по лестнице.
– Тедди, я здесь! – закричал он, промчавшись через холл и ринувшись к ней с разбегу. Он обнял ее. Она тоже прижала его к себе, потом подняла глаза и увидела стоявшую в двери задней прихожей тетю Кетти, озабоченно наблюдавшую за ними.
– Дай же мне, миленький, раздеться, – сказала она Максиму и быстро прошла к гардеробу.
– Поезд на сей раз пришел вовремя, – отметила Кетти. – На вокзале была миссис Трентон, встречала Корешка. Она пригласила завтра на ленч Максима. А Марк звонил перед моим уходом, сказал, что у него есть увольнение на уик-энд. Тебе надо будет поставить в известность миссис Трентон, что ты намерена делать с приглашением в субботу на ленч.
– Да, тетя Кетти, я позвоню ей попозже. Благодарю вас за то, что доставили с вокзала Максима.
– О-ля-ля! Если на уик-энд приезжает Марк, то я лучше повидаюсь с ним. Корешка я ведь вижу все время, правда? И ленч у меня с ним в школе бывает ежедневно.
– Это верно, – согласилась Тедди. – Возможно, Корешок присоединится к нам. Было бы здорово провести денек с Марком!
Она положила руку ему на плечо, и они двинулись по холлу вместе. Тедди остановилась у двери в кладовку.
– Зайдем на минутку сюда, – предложила она. – Я хотела бы поговорить с тобой кое о чем.
– Ты что-то серьезное задумала! – крикнул он хмурясь. – Надеюсь, это никак со школой не связано. Старина мистер Хеллиуэлл…
– Это не имеет никакого отношения к школе. Ты ни в чем не провинился, – отрезала она, отворяя дверь и входя.
Тедди села на диван и похлопала по подушке рядом с собой.
– Садись, Максим, поближе ко мне.
Тот послушно сел, продолжая с любопытством смотреть на нее.