Женщины
Шрифт:
парней такая девушка награда,
а мне тогда довольно было взгляда
172
такой красавицы, чтоб сердце оживить
любовью и как будто бы при деле
вновь оказаться, то есть жизнь без цели
закончилась, и мысленно служить
я буду ей теперь, прекрасной Оле.
Ей было двадцать два всего, она
была москвичкой, в ней была видна
порода и, конечно же, для роли
прекрасной
жена старлея подходила. Глаз
173
мой увлажняется, когда припоминаю
моменты отношений наших – так,
во всяком случае, казалось мне – чудак
я был влюбленный или, уж не знаю,
действительно она была ко мне
неравнодушна, - но порою нежность
в глазах ее светилась, принадлежность
которой к той сердечной глубине
мысль направляла, где родятся чувства
чистейшие, живые, без искусства.
174
Не хвастаюсь, о нет, быть может, ей
во мне лишь нравилась невинность, что светилась
в моих глазах, но мне тогда открылась
цель жизни новая, и много-много дней
служил я ради Ольги. В ее лике
слились в одно и родина, и долг,
и идеал, и, в службе видя толк
возвышенный, я иногда на пике
духовном представлял, как отдаю
за Ольгу жизнь с оружием, в бою,
175
жизнь отдаю, но все-таки не гибну…
И, видя подвиг мой ради нее,
она мне свое сердце отдает
и тело… Я, наверно, не воздвигну
уже тот пьедестал в моей душе
для женщины, который был когда-то
в дни юности. Теперь все проще. Взгляды
меняются, не юноша уже,
но муж я, но, однако, в моем сердце
в святилище всегда открыты дверцы…
176
Вот только лишь не надо там топтать
и гадить… Но продолжу свою повесть.
Итак, любовь, питающая совесть,
меня учила долг свой понимать
пред родиной, и я служил неплохо,
замечу вам… Порой конфликтовал
в нарядах с теми, кто лишь сачковал
и беспробудно спал… И все ж эпоха
тогда была иной: мои друзья
долг понимали так же, как и я.
XI. ПЕРВЫЙ СНЕГ
177
Но закругляться надо бы, читатель.
Последнее, что хочется сейчас
припомнить мне, случилось как-то раз
осенним вечером, когда стоял в бушлате
пятнистом
на первый снег я, падающий плавно
на землю черную. Мы только что ударно
«сработку» отработали – хотел
вниманьем обойти сии детали,
но опишу, поскольку ты едва ли,
178
читатель, в курсе пограничных дел.
То, что колючей проволокой прежде
опутана страна была, невежде
известно нынче, я же все успел
увидеть сам. По проволоке легкий
заряд шел электрический, и тот,
кто легкодумно, тайно и в обход
закона, понадеявшись на ловкий
свой замысел, хотел через нее
прорваться, сам не знал, что подает
179
тем самым нам сигнал – но как, не стану
здесь уточнять. И вот мы по такой
«сработке» выезжали в боевой
машине, с полной выкладкой, по плану
намеченному прежде, много раз
уж повторенному. И снова оказалось,
что это лишь зверье перемещалось
чрез КСП, и вот уж через час
на «ГАЗе –66» обратно
мы возвратились. Было так приятно
180
от чувства, что долг выполнен, и я
соотнося с ним все свои поступки,
доволен был, не часто на уступки
шел шкурным интересам я, моя
любовь, которой посвящался
мой ратный труд, была в моих мечтах
и в этот раз, немного на понтах –
поскольку срок служить мне оставался
всего полгода – я стоял среди
двора заставы, слыша позади
181
себя сморканье, разговоры с матом
беззлобным вперемежку, топот ног;
ефрейтор, рядом стоя, ремешок
подтягивал, согнувшись, автомата;
дверь хлопала казармы; по плечу
меня ударил, походя, дружок мой.
Шел первый снег. Светились Ольги окна
сквозь снежную завесу… Здесь хочу
я важное сказать: вдруг мне открылось
восторженное знание – струилась
182
передо мной такая чистота
в виде завесы снежной, так совпала
она с любовью, что меня питала,
чистейшею, как будто частота
приемником уловлена из сферы,
и звуки льются – так и я тогда
приемником таким стал – воссоздал
я образ чистый мира – не примеры
тут столбиком, тут – в сердце! – так что глаз