Женская сила
Шрифт:
– Я тебе, кажется, вопрос задал. – Похоже, Белов всерьез решил поскандалить. Ну так это же естественно. Алкаши в завязке первое время жутко раздражительные. Постоянно ищут, на ком бы сорваться. – Отвечай!!!
– А что? – Таня решила не уступать и ответила мужу в свойственном пьяному Белову стиле.
Глаза Белова, бывшие когда-то голубыми, из светло-серых превратились в белые.
– Я тебе сейчас покажу «А что?»! – Белов направился к вазе с цветами.
«Жаль, хорошая была ваза, сейчас таких уже не делают», – подумала Таня и достала
– Это что, бунт? – На лице Белова читалось удивление. Он явно передумал бить хрусталь и уселся в кресло рядом с журнальным столиком, на котором Таня разместила белые розы. Видимо, решил с цветами расправиться позже.
Таня хотела спросить «А что?», но решила все-таки воздержаться, а то можно так увлечься, что действительно табуреткой по голове оглоушат.
– Нет, Саша, это не бунт, это революция. Решительная и бесповоротная.
– Ты хочешь сказать, что теперь имеешь полное право шляться по ночам неизвестно где и курить в квартире?
– Шлялась я очень даже известно где. Выгуливала заказчика в Мариинке по требованию Муравлева. Между прочим, за отгул. А вот в остальном ты прав, я теперь буду делать то, что я хочу.
– Ну кури на здоровье, ты вроде бы сама никому в квартире курить не разрешала. – Белов недоуменно пожал плечами. – А цветы откуда?
– От заказчика.
– А трубку чего выключила?
– Так в опере ж была.
– А-а-а. А чего потом не включила?
– Забыла. – Таня достала из сумки телефон и включила. Там оказалась куча непринятых звонков. и от Белова, и от Муравлева, и последний от принца-начальника.
«Я пользуюсь популярностью», – подумала Таня. В это время раздался звонок, и на дисплее высветилась надпись «Кровопийца». Так у Тани в телефонной книге именовался Муравлев.
– Помяни черта, он и явится, – со вздохом сказала она и нажала кнопку приема.
– Ну что? – зарокотал Муравлев из трубки.
– Добрый вечер, Вадим Михайлович! – вежливо поздоровалась Таня.
– Здорово, Виноградова, давно не виделись. Я тебя конкретно спрашиваю, чего там?
– Ничего. Паша его в отель повез, завтра в аэропорт доставит. Все по плану.
– Издеваешься. Говори немедленно, чего он сказал?
– Ах, вы про это. Сказал, что теперь часто будет к нам приезжать в командировки.
– Ну слава богу!
– Еще цветы подарил. – Таня решила честно доложиться, ведь ясное дело, что цветы принц-начальник покупал с помощью шофера Паши, а Паша обязательно об этом Муравлеву расскажет.
– Зачем это? – удивился в трубке Муравлев.
– Ну не зна-а-ю, может, в благодарность за то, что я на него уйму времени потратила.
– Тогда понятно.
– А может, понравилась я ему.
Муравлев
– В смысле, как женщина, – продолжала развивать тему Таня.
– Ты это, Виноградова, смотри там у меня…
– Чего? – изобразила непонимание Таня.
– Нечего шашни на работе разводить. Ты женщина замужняя!
– Ах вот как?! А чего же это вы замужнюю женщину отправили вечером в театр с одиноким командированным мужчиной? У меня вот муж тут напротив сидит, хмурится и имеет к вам претензии. Чуть всю посуду в доме не переколотил.
– Посуду бить не буду, а Муравлеву твоему харю начищу, – добавил Белов, выглядывая из-за букета с розами.
– Я тебя в театр отправил, а не в отель! – проворчал Муравлев. – А кто кому харю начистит, еще неизвестно. – Муравлев нажал отбой.
– Спокойной вам ночи, гражданин начальник. Тьфу на тебя, – сказала Таня в гудящую трубку и выключила телефон. – А с тобой у меня разговор не закончен! – Она пристально посмотрела на Белова. – Повторяю, буду делать то, что хочу.
– Я ж сказал, кури, пожалуйста. – Белов сделал брови домиком.
– Спасибо! Я разводиться с тобой не передумала. Или ты уже забыл? Я совершенно конкретно не хочу жить с убийцей невинных пешеходов.
– Сказала тоже! Убийцей! Я все узнал. С помощью Игорька Котельникова. Между прочим, пострадавший – заядлый алконавт. Отделался он испугом и легкими ушибами. Его уже выписали.
– Какая разница? В следующий раз пострадавшим может оказаться ребенок!
– Следующего раза не будет. – Белов сделал честные глаза, и Тане даже показалось, что они у него опять стали голубыми.
«Как там говорится в народной поговорке? – подумала Таня. – Врет на голубом глазу».
– Как же! Саша, первый раз – не спецназ, – сказала она, доставая вторую сигарету. – Надоело мне твое бла-бла-бла. И рожа твоя пьяная надоела. И вообще, ты мне в принципе надоел, даже трезвый. Устала я от тебя. Так что можешь не беспокоиться. Подшиваться тебе не придется. Ухожу я от тебя.
– Танька! Да кому ты нужна, кроме меня? – Белов развел руками и посмотрел по сторонам. – Думаешь, букет тебе подарили, так ты теперь королева?
– А что, разве нет? Разве я не королева?
– Заучка ты, отличница и дура! И лет тебе уже не двадцать.
– Насчет дуры не спорю. Была бы умная, давно от тебя ушла бы. Еще после первого запоя. А лет мне всего-то еще только тридцать пять. И больше дурой я не буду. Сорока дожидаться не стану.
– А. – Белов махнул рукой. – Давай, вперед и с песнями. Только учти, пока ты тут со мной живешь, никаких хахалей чтоб я вокруг тебя не видел!
– Я не с тобой тут живу, а в гостевой комнате. Гостить буду, так что насчет обеда и ужина можешь не волноваться. Гостям не пристало на кухне торчать. А насчет хахалей ты прав. Но и ты, в свою очередь, будь любезен двадцатилетних умниц сюда не водить. Дождись, пока дорогая гостья съедет.