Женские истории
Шрифт:
– I wish to find a phone number to the address of? You to me could to help?*
– О! ОК! Name the address and a surname!* – ошарашил он своим желанием помочь.
Я назвала адрес и фамилию адресата, всё еще не веря в происходящее.
Таксист набрал адресную службу и на клочке бумаги записал мне номер телефона, который ему любезно предоставила оператор.
– To call awake, madam!* – он улыбнулся: -So where we go?*
– По
Подъезжая к указанному дому, я заметила рядом большой супермаркет.
– Остановите здесь! – неожиданно для себя прокричала я. И поблагодарив водителя за участие, быстрым шагом направилась в сторону торгового центра.
Мне надо было прийти в себя. Необходимо было упорядочить свои мысли. Да и вообще, такой шквал событий вызвал в моей душе маленький переполох…
В небольшом кафе я с трудом отыскала пустой столик. Сигарета и чашка эспрессо дали мне возможность расслабиться и понять, что отступать нельзя. Просто невозможно! Иначе всю оставшуюся жизнь я не прощу себе этой трусости.
Я взяла мобильный и набрала номер телефона, написанный рукой таксиста.
– Алло? – произнес милый женский голосок.
Осипшим растерянным голосом я назвала имя. Трубку положили рядом с аппаратом. Тишина. Мне казалась, что прошло миллион лет!
– Алло! – услышала я мужской баритон.
Это был его голос! Я узнала бы его среди тысячи голосов! Я назвала свое имя. Тишина остановила мое дыхание.
– Ты где? – спросили на другом конце, – Я сейчас буду. Жди!
Три дня мы провели вместе. Утром он заезжал на своём автомобиле за мной в отель и до вечера мы ездили по всему Белграду. Сидели в кафе. Гуляли по городу. Он рассказывал о себе, о своей жизни, о своей семье. Семь лет назад, во время бомбардировки Белграда американцами, у него от разрыва сердца умерла жена.
Глядя на него и слушая его историю, я вдруг подумала, что судьба правильно распорядилась, разведя нас по разные стороны жизни… Три года мы были вместе. Три года мы любили друг друга. Три года мы дарили друг другу радость, счастье, надежды… Но… к сожалению, наша память не делает поправки на время. В нашем сознании все события и все лица запечатлеваются только в том промежутке времени, когда мы сталкивались с ними… Когда мы проходили через их, а они через нашу судьбу…
***
Находясь уже в салоне самолета, я поняла, что для того, чтобы исчез замучивший меня сюжет, необходимо было сделать шаг к этому завершению.
Надо проститься со всеми тяготами, обещаниями и надеждами прошлого.
Этот сюжет для меня закончился. Всё ушло и уже ничего не мешало мне жить. Я рассталась с прошлым и позволила себе начать новую жизнь!
В Шереметьево меня встречал сын…
***
*I badly know English – Я плохо знаю английский
*I search for the person –
* Name the address and a surname – Назовите адрес и фамилию
*I wish to find a phone number to the address of?. You to me could to help? – я могу узнать по адресу номер телефона? Вы можете мне помочь?
*To call awake, madam! – звоните сами, мадам!
*So where we go? – теперь куда?
Валька
Валька работала дворничихой. Не молодая, не старая… Никто из жильцов не знал, сколько ей лет. Работала отменно. Круглый год во дворе была чистота. Летом-осенью всё подметено, а зимой-весной тротуары вычищены до асфальта. А дворов у неё было целых четыре! Валя трудилась «на славу». И никакие сегодняшние дворники –гастарбайтеры, машущие, иногда, по утрам лопатами не годятся ей и в подмётки!
Была Валька простой деревенской теткой, приехавшей из глубинки.
Колхоз, где жила она с мамкой, зарплату выдавал трудоднями, зерном и мукой. Пенсию мамка в колхозе получала мизерную. А деньги, хоть и зло, как говорили в советские времена, но необходимость в них была. И большая! То крыша потечёт, то забор завалится, то то, то сё. Короче, за всё платить надо. И не всегда бутылкой можно было расплатиться. Требовались и деревянные!
Вот и решила Валька податься в город. Всё же какая-никакая, а живая копеечка будет… Да ни в какой-нибудь город, а в самый что ни на есть большой и столичный город на свете – в Москву!
Помыкалась она по вокзалам, по рынкам и пристроил её один добрый человек в домоуправление дворничихой. Здесь и комнатушку ей дали небольшую. Комнатушкой, конечно, этот чуланчик назвать было сложно. В нём хранился рабочий инвентарь. Но кровать тут стояла и тумбочка была с зеркалом. В углу умывальник. А если ещё и работать будет хорошо, то через пять лет обещали комнату дать. «Может и мамку перевезу…» – мечтала она.
Счастлива Валентина была безмерно! А что ещё надо было этой испуганной деревенской бабе, попавшей в неуёмный, безбашенный, но такой величественный и большой город. Девка она рукастая, ногастая, работать не ленилась. Летом вставала чуть рассвет забрезжит, по деревенской привычке. А зимой, в кромешной тьме, с пяти утра уже расчищала тропинки и тротуары, чтобы жильцам домов было удобно спешить на работу, в школу или детский сад.
Вот и в это зимнее студеное утро она, вооружившись своей заскорузлой фанерной лопатой, вышла чуть свет на работу. Снега насыпало много. Весь снег, который бывает зимой, казалось, высыпался на город этой ночью. Но Валентину никогда не пугали трудности, она всегда умела их преодолевать.
Жильцы домов стали только просыпаться от звона будильников, а Валька уже усиленно сбрасывала на газоны снег, расчищая дорогу. Раскрасневшаяся и с выбившимися из-под платка прядями светлых волос она напоминала русскую красавицу. Но не ту, кустодиевскую русскую красавицу, которая рыхлая и изнеженная с напомаженными румяными щеками восседает на кроватях, а ту, которая « и коня остановит, и в избу войдет». Крепкая, сильная и твердо стоящая на этой русской земле.
Конец ознакомительного фрагмента.