Женские причуды
Шрифт:
— Ладно, думаю, мы довольно полюбовались на платье. Можешь снимать.
— Почему? Оно мне нравится.
Он явно не играл в переодевания и не понимает, что размер не имеет значения.
— Правда? Отлично. Тогда надевай новые туфли и пойдем.
— Новые туфли с ремешком?
— Да, а что?
— Они не подходят.
— Как не подходят? Ты сказала, что туфли с ремешком парадные, а это парадное платье, вот и надевай.
Я беру туфли и снова их расстегиваю. Не знай я точно, что в семь лет у меня
Я натягиваю туфли, застегиваю маленькие пуговки и возвращаюсь к зеркалу, приподняв платье по бокам. У туфель такая плоская подошва, что мысок немного торчит вверх. За всю жизнь у меня были только одни такие туфли, те самые, из времен детства, и это единственное, что мне в них не нравилось. Я пытаюсь подобрать пальцы, но ничего не меняется.
С чем можно носить эти туфли, кроме джемпера?
У меня нет слов.
— Что ж, вот и я. — Я подхожу к Стэну, чувствуя себя так, будто на мне тапочки и старая ночнушка.
— Отлично, идем. — Он встает. Нельзя же показываться на людях в таком виде. Очень весело мерить большие красивые платья, но не при людях.
— Я придумала! Давай останемся здесь и потанцуем, — говорю я.
— Ты серьёзно?
— Да. Все равно мне надо закончить работу, а терять час на путь туда и обратно не хочется. Придется возвращаться, а еще можно случайно пролить что-нибудь на платье. Тогда редакторы убьют меня за то, что я испортила вещь, которую и надевать не следовало.
— Ты уверена, что все это не потому, что платье длинновато, а туфли к нему не подходят?
— Разумеется, нет! Платье замечательное, если подобрать его с боков, а туфли — само совершенство. Просто я бы лучше осталась в офисе. Мы могли бы танцевать всю ночь прямо здесь. Начнем? Я буду напевать.
— А если нас застанут? Тебе не кажется, что мы рискуем?
Я бросаю еще один взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что я скорее полосну вены тупым лезвием, чем выйду на улицу в таком виде.
— В этот час никто и не подумает заглянуть в офис. Я готова рискнуть.
— Правда? Забавно. Совсем недавно ты говорила, что нас не должны видеть вдвоем.
— Ах это? Я пошутила… Что бы ты хотел услышать? Какую музыку? Я прекрасно пою.
— Можешь не петь. Я рад, что тебе нравятся туфли и платье, потому что было бы обидно потратить СТОЛЬКО СИЛ, чтобы ты почувствовала себя идиоткой в смешном платье и калошах.
— Это не калоши! Да что с тобой?
Мы смотрим
— Ты похожа на первых колонистов, — заявляет Стэн.
— Именно! Ты совершенно прав. Лучше и не скажешь. И все равно они мне нравятся. Пожалуй, я помещу их под стекло у себя в комнате.
— Когда тебе пришла в голову эта идея?
— Идея выставить туфли в витрине посетила меня пару дней назад. Я хотела устроить выставку в музее «Метрополитен» и назвать ее «Шаги времени», чтобы рекламировать наш номер, посвященный обуви. Но Руфь идея не приглянулась.
— Не приглянулась? А по-моему, прекрасная мысль, — говорит Стэн и целует меня.
Как только наши губы встретились, я временно оглохла на одно ухо. То же самое случилось со мной, когда я в шестом классе выиграла соревнования. Я нутром почуяла, что в банке 1465 конфеток, хотя сначала написала 185; к счастью, потом я переправила. С того дня моим счастливым числом стало 1465.
— Так когда тебя посетила мысль поместить под стекло эти туфли? — невозмутимо спрашивает он.
— Что?
— Я говорю: когда тебя посетила мысль поместить под стекло эти туфли?
— Как только я увидела их у себя на ногах.
Надеюсь, я говорю не слишком громко. Понять довольно трудно.
— Значит, мы обнаружили еще одну пару туфель с ремешками, которые никогда не следует носить, верно?
— Пожалуй, да.
— Тогда сегодня мы никуда не пойдем.
Стэн ведет меня к столу. Я сажусь на край, а он становится рядом, ослабляет узел на галстуке, расстегивает пуговицу на воротнике рубашки и целует меня. Потом запрокидывает мне голову и снова целует. Вот и второе ухо оглохло.
Теперь мы в самом деле целуемся. Да еще как. Надеюсь, мои губы для него достаточно пухлые. Он обхватывает руками мою голову. Передать не могу, как мне здорово. Стэн прерывается на мгновение, чтобы убрать с лица прядь волос. И почему-то я начинаю болтать без умолку:
— Здесь гораздо лучше, чем на балу.
— Согласен.
— Показаться вместе означало бы напрашиваться на неприятности. Представляешь, редакторы видели нас тогда в обувной кладовке. Теперь они меня не любят. Читал статью, которая ходила по редакции про коварную помощницу? Это про меня.
Снова поцелуи. Может, он не расслышал? Я немного отстраняюсь от него.
— Именно это я хотела сказать тебе тогда, в холле, но не могла, потому что они все собрались вокруг тебя. Не понимаю, как я стала здесь главным злодеем. Я ничего плохого не делала!
Теперь я сижу почти на всей столешнице. Поцелуи делаются все более страстными, и я прижата затылком к стене. Как он хорош! Ради такого можно и шею сломать.
Стэн прерывает поцелуй, несколько раз касается губами моего лба и садится рядом со мной.