Женский день в русской бане, или Хроники пандемии
Шрифт:
– Так переспи с ним! – предложила Катя.
– Он такой красавчик, и у него любовницы-модели… Зачем я ему?
– Тогда попробуй написать что-нибудь стоящее: детектив, например, или фэнтези. Они сейчас лучше продаются!
– Я ничего не знаю про преступления. Я пишу только про то, что знаю: про чувства, про отношения между мужчинами и женщинами, про женские проблемы…
– В общем, сказки! Мыло! А, по-моему, если талантливо написано, то книга всегда найдёт своего читателя! – выдала Катя. – И пиар не нужен будет. «Сарафанное радио», Интернет, рецензия блогера – и твоё произведение всегда найдёт своего читателя, а ты станешь
– Да, их специально таких выбирают, чтобы не выиграли! Чтобы в нашей стране не было следующего Евровидения! – заметила я.
– А это уже неважно! Это конкурс, хотя его результаты и предсказуемы. Но ведь выбраны они были голосованием тех людей, которые их увидели и услышали в Интернете!
– Напиши стоящий сценарий и отправь в продюсерский центр! – посоветовала Катя. – Придёт слава, придут и деньги!
– У меня по условиям контракта с издательством, есть пункт, в котором говорится: ни одной строчки не должно попасть в Интернет!
– Так я и говорю: напиши что-нибудь новое, возьми псевдоним, как Джоан Роулинг, и сама выложи в Интернет. Тогда увидишь, по отзывам: нравится людям твой шедевр или нет. А потом отнеси продюсерам.
– А вдруг не понравится?
– Ну, извини, подруга… Интернет – читателя не обманешь!
Глава 3
7 марта 2020 год, суббота
Катя проснулась рано. До встречи с девочками, ей предстояло сделать много дел: приготовить что-нибудь вкусненькое – как-никак праздник, съездить на встречу с клиентом, которая была назначена на три часа на Ленинградском шоссе. Если выехать пораньше, то, может, повезёт не попасть в пробку. (Я договорились с Соней, что она на метро подъедет к Ленинградскому шоссе, а оттуда уже недалеко до сауны). Лерку она ещё вчера вечером отвезла к маме. Сегодня суббота, занятий в школе нет.
Кирилл спал, подложив под щёку сложенные ладошки и смешно посапывая во сне. Его черные прямые волосы разметались на белой подушке. Загорелый торс особенно выделялся на фоне иссиня-белой постели. У Кати сжалось сердце. Так бывало, когда она смотрела на дочь Леру и на Кирилла.
«Ну и пусть, что моложе меня! Он меня любит! Мне с ним хорошо! А остальное – неважно!»
Для своих лет Катя выглядела фантастически молодо: ровная матовая кожа на лице, стройные без рельефов ноги, аккуратная высокая грудь, тёмно-каштановые вьющиеся волосы без единого седого волоска (у меня уже появились первые седые волосинки, едва заметные среди светло-русых прядей).
Катя замариновала сёмгу в маринаде из соевого соуса, приправ и чеснока. Поставила варить кофе. На его запах подоспел Кирилл.
– Это я должен в постель завтрак подавать… – он подошёл и обнял Катю.
– 8 Марта завтра, вот тогда и подашь завтрак в постель!
Завтракая, Кирилл наблюдал, как Катя хлопочет на кухне. Высокая, стройная – с копной каштановых волос, непослушную прядь которых, она постоянно прятала за ухо – она сочетала в себе все качества идеальной женщины: красивая внешность, успешная карьера, собственная квартира, машина и даже ребёнок-подросток есть. Но он не любил её.
Жить
Женщина – это же не только кухня, готовка, уборка, стирка. Женщина, преуспевшая в развитии и в бизнесе, имеет, кроме мужчины, и другие радости в жизни. Катя получала эндорфины и допамины от своей работы и от общения с подругами. Путешествия также доставляли кучу радостей. И он был благодарен за это Кате. Значит, от него, от Кирилла, требовалось меньше. Кирилл ценил такую жизнь: быть не единственным источником радости у женщины.
С нелюбимой женщиной жить проще. Ведь капризы нелюбимой мало его волновали. Если Кате ночью хотелось минералки с газом, то он спокойно шёл на кухню и наливал в стакан имеющеюся там минералку без газа. И относил её с абсолютно молчащей совестью. Он не чувствовал себя виноватым.
Когда вместо того, что бы вслушиваться в её рассказ о том, что было на работе, он ухом ловил новости по телевизору, висящему на стене в кухне.
Её обиды почти не задевали его и, вследствие, этого она мирилась с ним первая. Ведь примирения всегда ищет не тот, кто виноват, а тот, чьи чувства задеты сильнее. А это лишь упрочивало его позиции объекта любви.
Ну и что, что он не любил? Зато Катя любила его. Иначе давно бы уже выставила за дверь. А то, как это можно терпеть, без любви-то?
Он не боялся её потерять, и его не волновало их общее будущее. Что опять же, давало власть над нелюбимой женщиной: страх потерять Кирилла, не давал ей видеть его истинное нутро. Они не расставались надолго, в отпуск ездили всегда вместе. И «увидеть близкое на расстоянии» у неё не было возможности.
Он не разочаровывался в ней. Потому что её неудачи, ошибки, неловкости его мало трогали. Есть её жизнь, а есть ЕГО. Конечно, если она просила о помощи, то он помогал.
Он не ревновал её в душе. Если какой-то мужчина оказывал Кате знаки внимания, то Кирилл лишь холодно наблюдал за её поведением, «экзаменуя» её нравственность. А потом устраивал ей сцены «ревности» на холодную голову, играя как на сцене (даром, что за плечами ГИТИС). Катю это заводило. Она считала ревность проявлением любви к ней. А он просто репетировал. Изображал гнев, ревность, негодование. Управлять гневом – изысканное удовольствие и требовало большого искусства.
«И почему меня не приглашают на съёмки? Такой талант пропадает?!» – недоумевал Кирилл.
Что же, такова современная жизнь: женщины имитируют оргазм, а мужчины – отношения.
Иногда в нём колыхалось здоровое чувство карьеризма и соперничества. Но комфортная и обеспеченная с Катей жизнь нравилась ему больше, чем каждодневные съёмки, репетиции и тренировки. В наше время, чтобы быть успешным актёром, надо обладать не столько талантом, сколько отличным здоровьем. Впрочем, фитнес-клуб он посещал регулярно – три раза в неделю. В основном из-за красивых, стройных посетительниц. Каких там только фитнес-няшек не встретишь: на любой вкус! Ему больше нравились от 18 до 25, с накачанными «бразильскими попками» и такими же накачанными губами! Выбор был большой: брюнетки или блондинки, натуральные или крашенные, высокие или низкие, красивые или умные – на любой вкус! Кириллу приходилось поддерживать форму, дабы соответствовать этим Барби (как он их про себя называл).