Женушки из Бата
Шрифт:
— Только один бокал, — предупредил Джейк.
Элис смотрела на Манхэттен сверху и чувствовала, что никогда в жизни не была так счастлива.
— За нас, — поднял тост Джейк, и они чокнулись.
— За нас всех, — засмеялась Элис, поглаживая свой живот.
— За нас всех дома в Англии, — добавил он и снова поднял бокал. — Тебе там понравится, — заверил он ее. — У меня новый дом. В нем большие камины, есть сад. Тихо и спокойно.
— Я не думаю, что мне так уж хочется полной тишины и спокойствия. — Элис улыбнулась. — Я же жила
— Я не живу вдали от всей цивилизации, — негодующе ответил Джейк. — Деревня находится рядом с Батом.
— Бат… — Элис помнила, как ездила туда ребенком. Джейн Остин, Красавчик Бруммель, множество домов с портиками. Это был симпатичный и элегантный городок. Но на самом ли деле она хочет туда перебраться?
Джейк остался на несколько дней. Элис показывала ему достопримечательности. Но на Джейка не произвел впечатления даже вид на Манхэттен с парома, отходящего от Стейтена.
— Красиво? — эхом повторил он. — Элис, я не вижу здесь красоты. Я вижу кошмар для окружающей среды. Я вижу расточительное стимулирование потребительского интереса. — Заметив, как вытянулось лицо Элис, Джейк улыбнулся ей и быстро добавил, обнимая ее за талию и прижимая к себе: — Но с другой стороны, я вижу мать моего будущего первого ребенка, и все снова становится прекрасно.
Когда они шли через Гринвич-вилледж, Джейка мало интересовали исторические фа сады и разнообразные безделушки, выставленные на продажу. Он с гораздо большим энтузиазмом рассказывал про свой журнал «Собери и используй!», посвященный защите окружающей среды. Элис слушала и частично восхищалась, частично пугалась из-за судьбы, ожидающей планету, если люди быстро не займутся переработкой мусора. Джейк говорил так убедительно, был таким страстным приверженцем идеи, что Элис сама впервые почувствовала негодование при взгляде на загрязненный городской пейзаж везде вокруг. Она слушала Джейка и чувствовала себя подобно прихожанке, попавшей под обаяние очень харизматического священника.
И он интересовал и возбуждал ее и другим образом. От занятий любовью после прогулок у нее в голове, казалось, начинался фейерверк. Казалось, Джейку требовалось физически снять напряжение, до которого он себя довел.
Чем больше времени они проводили вместе, тем больше Элис понимала, что никогда в жизни не встречала ни одного человека, который бы по-настоящему во что- то верил. Тем более — жил в соответствии со своими принципами, как это делал Джейк.
— Ничто не происходит просто так, — сказал он насчет ребенка.
Причина такой неожиданной беременности — это спасение ее от бессмысленной жизни, которую она ведет? Замена ее эгоистичного, пустого существования на жизнь, полную смысла? По мере приближения даты отъезда Джейка Элис все больше верила в это.
В последний день Джейк сделал ей предложение.
— Но ты же едва меня знаешь, — заметила она. — Нас словно закрутил вихрь, правда?
— Некоторые вещи происходят очень быстро, Элис. И некоторые вещи просто… правильные. По ощущениям это как раз то, что нужно.
Элис уставилась в воду.
— Это так внезапно.
— Возможно, для этого есть основания, — мягко произнес Джейк. — Нужно плыть по течению, Элис.
Элис провела рукой по воде. Вода, пробегающая у нее между пальцев, казалась холодной и шелковистой.
В чем она сомневается? Он мгновенно прилетел, даже не зная, что она беременна, и сразу же выразил готовность взять на себя ответственность, когда узнал. Сколько еще мужчин поступили бы таким образом?
И еще его взгляды, его увлеченность делом. Она любила его за его заботу, его энергию, его веру, за то, как он умел тряхнуть волосами, и за блеск его глаз. Он разжег в ней дремлющий идеализм, о существовании которого она не подозревала. Жизнь с Джейком — и, конечно, с ребенком — будет иметь смысл. Она будет важной, полезной и очень сильно отличаться от тривиального мира нью-йоркского издательства, занимающегося выпуском глянцевых журналов. И это не упоминая мир нью-йоркских юристов, готовых всадить нож в спину… Элис решила, что пришло время выйти из бешеной гонки за карьерой.
Также имела значение и внешность Джейка. Элис подумала о ней в последнюю очередь, хотя этот вопрос являлся не менее важным. Сколько еще мужчин так же красивы или могут довести ее до пика блаженства несколькими поглаживаниями чувственной, знающей руки? Что же еще она хочет? — Наверное, все это было даже слишком, — в конце концов призналась она. — Все эти неожиданности. Все очень сложно.
— Если ты хочешь так на это смотреть. — Он протянул руку к ее лицу и приподнял его. Его глаза светились искренностью. — Но что касается меня, вся моя жизнь в твоем распоряжении и в распоряжении ребенка. Что в этом такого сложного?
— Ничего, — признала Элис после паузы.
— Тогда увольняйся завтра.
Начальница отдела кадров внимательно оглядела Элис из-под прикрытых век. Ей было за сорок. У нее имелся двойной подбородок, и обычно она смотрела на мир с недовольным выражением лица и чем-то внешне напоминала форель. От нее словно пахло разочарованием. Как знала Элис, в эти минуты начальница отдела кадров разочаровалась в ней. Но не так, как Брант, когда до него дошло, что представлять компанию в суде по делу Хардвик придется ему самому.