Женушки из Бата
Шрифт:
«Если честно, — думал Хьюго, сражаясь с Тео на пеленальном столике, — то в этот момент жизнь кажется полным дерьмом. Буквально».
Поскольку вымыть Тео традиционными способами не удалось, Хьюго только что поливал его из шланга в ванной, и теперь пытался высушить ребенка, который громко протестовал против процесса. В этот момент с грохотом закрылась входная дверь.
– Ты здесь? — заорал знакомый голос.
Хьюго застыл на месте. Аманда. Неожиданно, без предупреждения и сразу же после возращения из Нью-Йорка. Принеслась, только услышав новость от Лауры.
Хьюго
Жена не стала выбирать выражения.
– Ты — ублюдок! — влетая в детскую, заорала она.
– Значит, Лаура тебе сказала, — смирившись с судьбой, произнес Хьюго, зажимая ладонями уши Тео.
Он увидел, что Аманда выглядит потрясающе. Ее карьера редактора журнала, похоже, изменила в ней все. Она перекрасилась в платиновую блондинку и сменила прическу — теперь волосы ниспадали на плечи. Одежду тоже нельзя было не заметить: мини-юбка с черно- белым рисунком, подходящий по цвету короткий топ, открывающий несколько футов живота. Поверх всего этого было надето нечто, по форме напоминающее халат, сшитое из того же материала, что и остальные предметы туалета. Ансамбль завершали серебристые ботиночки на высоком каблуке и полусферические солнцезащитные очки. Глядя на нее, Хьюго понял, что стал более провинциален, чем предполагал. Он совершенно забыл, что люди одеваются подобным образом. Тем временем Тео пораженно смотрел на нее.
— Конечно, она сказала мне, черт побери, — бушевала Аманда. — Она— моя подруга. Она мне верна. Хотя ты, конечно, не поймешь, что это такое.
Среди отчаяния Хьюго почувствовал и негодование.
– Верна! — фыркнул он. — Я не думаю, что ты бы так считала, если бы видела, как она на днях предлагала мне себя. Терлась о шест кровати, абсолютно обнаженная. Вела себя, как шлюха. Эта баба спятила.
У Аманды горели глаза.
– Ты что такое себе навоображал, извращенец? Бессовестный негодяй, меня от тебя тошнит! Предлагала себя тебе? О, конечно. Но ты и не такое придумаешь. Что угодно, только бы сорваться с крючка.
– Э-э-э?..
– Как ты смеешь, черт тебя подери? — орала Аманда. — Трахаться с этой сладкоречивой, разрушающей карьеры…
– Я что-то не вижу, чтобы твоя карьера была разрушена, — вставил Хьюго. — Я бы сказал, что все как раз наоборот.
Аманда прищурилась и вперила руки с длинными красными ногтями в боки.
– На твоем месте я бы помолчала, — рявкнула она. — Разговаривать будешь со своим адвокатом. И в суде при разводе.
Хьюго так крепко сжал Тео, что ребенок вскрикнул.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А ты что думаешь, черт тебя побери? — Аманда даже охрипла от крика, но выглядела победительницей. — Что женщины — или мне следует сказать матери? — в моем положении обычно имеют в виду?
Он несколько секунд неотрывно смотрел
– Да, Тео. Если честно, то теперь, когда он выглядит прилично и его можно показывать людям, ему пора прекратить гнить здесь. Ему нужно жить в приличном месте. Он может поехать со мной в Лондон, — заявила она решительно, затем испепеляющим, уничижительным взглядом осмотрела Хьюго и его заляпанный пеной, мятый костюм. — Мне давно пора им заняться. Брать его с собой… всюду. На премьеры. В оздоровительные центры для матери и ребенка. В образовательные поездки. На Галапагосские острова и в другие подобные места. Ему нужно многое узнать и многому научиться перед Кембриджем. Начинать следует как можно раньше.
– Галапагосские острова?..
– Его также нужно должным образом окрестить.
– Но мы и близко не подходили к церкви за все время проживания здесь.
– Не здесь, — Аманда даже поморщилась. — Крещение будет проходить в Лондоне, что очевидно. В церкви святого Георгия на Хановер-Сквер. В крестные возьмем пару знаменитостей.
– Знаменитостей в кре… — Хьюго едва ли мог формулировать слова.
– Что касается школы, то я свяжусь кое с кем, кто мне кое-чем обязан, и устрою его в подготовительную школу, куда ходят дети Джереми Паксмана, а также Себастьяна Фолкса и Джейд Джаггер.
– Но Тео счастлив здесь, — возразил Хьюго. — Ему нравится в «Цыпочках». И там считают, что вскоре он сможет ходить к ним на полный день. Освободится место.
Аманда не слушала его.
– Отличная школа. Ричард Куртис выступал там прошлым летом на празднике. Изображал автомат, продающий фрукты. Мы отправляли туда фотографа для подготовки репортажа.
– Но ты не можешь… просто вырвать его отсюда подобным образом, — выпалил Хьюго. — Он живет здесь, не в Лондоне. Здесь его дом.
— Ну, вскоре это не будет его дом, — легким тоном ответила Аманда. — А тебе лучше привыкать к этой мысли.
Теперь Хьюго говорил тихо, чуть громче, чем шепотом.
– Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы он жил с тобой? Но ты не сможешь им заниматься! Ты ничего не знаешь про Тео.
– Я знаю лучше.
Хьюго нахмурился.
– Что ты имеешь в виду? Что ты знаешь лучше?
– Я знаю, потому что я — его мать, если я могу тебе об этом напомнить. Матери знают лучше.
– А я — его отец. Я уже много месяцев в одиночку им занимаюсь.
Аманда кивнула.
– О, смени пластинку, черт тебя побери?
– Но забота о ребенке — это трудная работа. Двадцать четыре часа семь… ты не можешь представить. — Хьюго услышал, как его тон меняется с гневного на отчаянную мольбу. — Аманда, прекрати. Ты не хочешь этого.
– Самое смешное — это то, что я снова хочу попробовать, — растягивая слова, заявила Аманда и почесала сына под мягким подбородком длинными жесткими ногтями. — Тео превратился в маленькую куклу после того, как у него, наконец, стали расти волосы. Слава Богу, они теперь без рыжего оттенка. Мы будем хорошо смотреться вместе. Знаешь, маленькие дети — это сейчас самые модные аксессуары. Он может сопровождать меня на показы мод и стать маленьким талисманом «Класса». Как фигурки на капоте автомобиля.