Жены, которым не повезло
Шрифт:
– Вон в той шкатулке, – указал Юрий Сергеевич на шкатулку ручной работы, – лежали украшения моей жены.
– Какие именно?
– Жемчужное ожерелье, бриллиантовое колье с сапфирами… золотое кольцо с бриллиантом и золотые сережки с сапфирами. – Крохин присел возле трюмо, пошарил в раскрытых ящиках. – А еще пропали деньги… Семьдесят тысяч евро, тридцать пять тысяч долларов и один миллион семьсот пятьдесят тысяч рублей пятитысячными купюрами. Все наши с Аидой сбережения… Они вот в том ящике лежали.
– А почему
– Лежали в банке, – ответил Юрий Сергеевич. – А как начались эти проблемы с наличными в банках, мы все сняли и решили держать деньги пока дома. Нам так казалось надежнее…
– Ясно, – резюмировал майор. – Еще что-нибудь пропало?
– Кажется, больше ничего, – ответил Юрий Сергеевич, моля в душе, чтобы вся эта волынка поскорее закончилась.
– Что ж, все точно так, как было при ограблениях на Верхней Первомайской и Пятнадцатой Парковой, – уверенно произнес старший группы. – Вор аккуратно открыл двери, не повредив замок, точно так, как и в трех предыдущих случаях, работал в перчатках, забрал только самое ценное, то есть дорогие украшения и деньги, и благополучно покинул место преступления, никем не замеченный. Удачливый, гад…
Затем «молодку» и Яшу Браузера отпустили, предложив расписаться в протоколе досмотра. При Яше паспорт имелся, а вот соседке пришлось сбегать в свою квартиру за документом, поскольку в протоколе досмотра понятым надлежало не только расписываться, но и указывать паспортные данные.
Через сорок минут полиция покинула квартиру Крохина. Аиду, прикрыв простыней, вынесли на носилках и увезли, сказав Юрию Сергеевичу, что он сможет получить труп жены дня через три-четыре.
– Мы вам позвоним, когда ее можно будет забрать, – услышал напоследок Крохин и опять кивнул…
Когда квартира опустела, Юрий Сергеевич бессильно опустился на софу. Он не хотел, но взор его все время притягивался, как магнитом, к уже подсыхающей лужице крови возле ножек мраморного столика. А в голове, гулкой и пустой, крутился детский стишок Агнии Барто:
Наша Таня горько плачет.Уронила в речку мячик.Тише, Танечка, не плачь:Не утонет в речке мяч.Крохин мотнул головой, стараясь избавиться от наваждения, но оно по-прежнему досаждало. Следовало предпринять нечто кардинальное. Он прошел в кухню, открыл буфет, достал пузатую бутылку коньяку, налил до самых краев большой фужер и выпил его в три больших глотка. Вкуса он почти не почувствовал, разве что лицо вдруг запылало жаром, словно он находился близко от костра. Через какое-то время в голове затуманилось, боль притупилась, а навязчивый стишок и вовсе выветрился.
Юрий Сергеевич еще немного постоял, раздумывая, а не выпить ли еще, но решил не злоупотреблять. Завернул крышку
Яша Браузер пришел домой и завалися спать.
«Молодка» вернулась в свою квартиру и стала прислушиваться, что творится за соседской стенкой (ей тоже не спалось). Но у Крохиных было тихо…
Юрий Сергеевич позвонил Киприани на следующий день.
– Надо встретиться, – сказал он.
– Я сейчас пока занят, – ответил Альберт Иванович. – Давай увидимся часика через три в «Восточном округе».
– Хорошо, – согласился Крохин и нажал на отбой.
Ему дважды звонили с работы. Спрашивали, как он. И сочувственно добавляли:
– Держитесь.
– Спасибо, – отвечал Юрий Сергеевич.
В назначенное время он был в «Восточном округе». Минут через семь-восемь пришел и Киприани. Он внимательно посмотрел на лицо Крохина и подумал: «Вот ведь, человек убил свою жену, после чего ходит, сидит, разговаривает, не без удовольствия пьет пиво и вид имеет вполне благополучный и здоровый».
Но спросил Альберт Иванович совсем другое:
– Как ты?
– Нормально вроде, – ответил Юрий Сергеевич, чуть помедлив. – Хотя еще неделю назад думал, что без Аиды жить не смогу.
– Так оно и бывает… Как все прошло? – поинтересовался Киприани, имея в виду вчерашнюю ночь.
– Как ты и говорил: в начале первого мне позвонили и попросили приехать домой. Приехал. Там уже было полно полиции. Ну, допросили… Потом составили опись пропавших вещей. Кстати, о деньгах и украшениях…
– Не беспокойся, деньги я тебе верну, – ответил Альберт Иванович. – Позже, когда закроют дело.
– А украшения? – поинтересовался Юрий Сергеевич.
– А вот украшения могут еще понадобиться, – в задумчивости произнес Киприани. – Мало ли, как дела пойдут…
– Как скажешь, – почти равнодушно отозвался Крохин. – Я во всем полагаюсь на тебя.
– Это правильно, – резюмировал Альберт Иванович.
Тихо и ненавязчиво зазвучала музыка. Это была битловская мелодия «Yesterday» в исполнении саксофониста Криса Поттера. Глаза Крохина вдруг наполнились слезами, он шмыгнул и негромко заплакал.
– Ну, – произнес Киприани с некоторым удивлением. – Не раскисай. Не время сейчас…
Юрий Сергеевич кивнул и отхлебнул пива. Оно показалось горьким и невкусным. Он отставил кружку в сторону и огляделся по сторонам. Через столик с каким-то мужчиной с бородкой и в полосатом пиджаке сидела… его Аида! Она смотрела в его сторону и осуждающе покачивала головой. Юрий Сергеевич вздрогнул и перевел взгляд.