Жернова богов

Рам Янка

— Он всё время глядит…

— Мужчины прельщаются взглядами.

— Он ужасен!

— Он дракон… Дракон ужасает взирающих.

— Что тебе снилось сегодня сестрица?

— Пауки…

— Тебе страшно?

Кивает.

— И мне очень страшно! Ехала сюда смелая, не чаяла такого. Неужели судьба мне стать женою чудовища?!

— Может и не худшая это судьба, сестрица, — вздыхает Лидия. — Судьба тех, кто останется в «печи» много хуже.

— Откуда ведаешь?

Свет разворачивается.

—

Лидия права! Ладимир возвращается домой, а нас трое… Шансы, что все наденут корону не велики. У нас самое плохое положение. Нас четверо. Мы должны использовать любой шанс выйти отсюда. Сегодня, пока наследники играли с оружием, я улучил момент и подошел к брату Шо. Спросил о судьбе тех, кому придется остаться. Брат Шо ответил замысловато, стараясь ответа не дать. Но в конце он сказал, что оставшийся будет алкать судьбы любого вышедшего. Ибо вышедший — хозяин своей судьбе и может менять её, а оставшийся хозяином быть перестанет. Все из нас троих должны использовать любой шанс, чтобы выйти, а там — и духи и боги нам в помощь. Что-нибудь да намудрим. Пауки, Драконы… Все твари смертны, сёстры, если уже пошло на то. Капитул же бессмертен. У него тысяча лиц в капюшонах.

— Мы все должны покинуть это место, — кивает Лидия. — Живых волхвов здесь не будет. Капитул не выносит волхвов. Улетай на своем Драконе Леля. Усмири его!

— Усмирить?! — подскакиваю я с кровати. — Я пыталась! Да не вышло! Он сильнее моего дара. Или он ослабел в дали от Дару! Я не знаю…

— Твой Дракон вышел за тебя перед чудовищем, один на один, — продолжает убеждать свет. — Погляди, как почтителен и заботлив он к сестрам и матери. Он не худших из мужчин.

— Он убил Слава!

— Слава очень жаль, — опускает глаза брат. — Ракатанга жестока… Но он отстаивал твою честь.

— Вы хотите отдать меня ему… — от отчаяния начинаю опять рыдать.

— Мы хотим тебе лучше судьбы, что возможна. Крайту обещана одна жена по его выбору. Согару подтвердил это. И Капитул сдержит слово. Думаешь, кто-то будет оспаривать неотвратимую глефу Ракатанги и публичные обещания Капитула? Кто? Эл, Наввара, Острова? Они не воюют за женщин. Лакаст определился с фавориткой — Гаяна. Борро?..

— Лучше Дракон, чем Борро! — кривит в отвращении губы Лидия. — Борро — прогнившие древа.

— Может Ким-Цы? — жалобно смотрю на брата. — Они необычны, но держатся учтиво.

— Младший Ким-Цы сегодня явился под руку с Олоркой. И это для него лучший выбор, если учитывать обещания Капитула возвращать старших. А старший… Старший глаз не сводит с темноглазой навки. Я уже всех перебрал, Леля.

— Не обязательно вернут старшего! Капитул не обещал такого!

— Тогда, кто?

— Лакаст?… Дион или Косма. Дион дерзок, он может пойти против Ракатанги и Капитула!

— И что будет? Думаешь, выиграет в этом бою? Ему выгоднее претендовать

тоже на Гаяну. Там он наденет корону бесспорно. А свою — вряд ли.

— Дион Лакаст определился с фавориткой, — поджимает губы Лидия.

— Но он ничего не заявлял…

— И всё же.

Неужели моей судьбы не изменить?!

Стук в дверь. Свет открывает. И дыхание моё замирает. Краска бросается в лицо. Темнокожая Эфа…

— Приветствую Ор, — склоняет она учтиво голову перед опешившим Славом. — Могу я войти?

— Гадина… — шепчет мне Лидия. — Красивая… Ядовитая…

О, боги!

Вытираю рукавами глаза.

Свет учтиво склоняя голову, пропускает её внутрь.

— Могу я поговорить наедине с княжной Лелей?

Ее темный прохладный взгляд скользит по моему лицу. На ней удивительное платье. Сквозь белую струящуюся ткань немного просвечивает грудь. Под грудью перехвачено золотым расшитым поясом. По ногам два выреза. Бедра мелькают в них при движении.

У нас невесты в похожих в постель с мужем ложатся! Но в люди в таком не выходят! Девочки ракатанги были в похожих, но их тела не столь зрелы, чтобы это настолько возмутительно выглядело.

Но Эфа не смущается и очень грациозна в своем наряде.

Свет с молчаливым вопросом поворачивается ко мне.

— Я хочу поговорить, — шмыгая носом киваю я.

Надо её переубедить! Если Ракатанга не будет на меня претендовать, то есть шансы уехать в Эл с княжичем Элегом, или с Ашероном на Острова, или с Элаем в Наввару. Все три княжича приятны! Да кто угодно, кроме Крайта! И Борро… Лидии я верю.

Брат берет за руку Лидию и выводит. Дверь закрывается.

Эфа молча и пытливо продолжает разглядывать меня. Её взгляд скользит по моему облику. Грудь, талия…

— Хрупкая… Но бедра хорошие. Сколько тебе лет?

— Семнадцатый… — закусываю губу.

— Слишком взрослая, — качает недовольно головой. — Тяжело тебе будет.

Удивленно взираю на неё. У нас до шестнадцати браки не приемлют.

— Ракатанга не хочет тебя, — хмурит она брови. — Ты волхвичка. Мы не впускаем волхвов на нашу землю. Но наш любимый сын непреклонен.

На мгновение мне кажется, что она мне может помочь.

— Отговорите его! — умоляюще складываю я руки. — Я не хочу корону Песков.

— Змей сам вправе выбрать себе свои Солнца! Однако, ты так разнежена…

— Я не разнежена! — гневно прищуриваясь, вздергиваю подбородок.

— Твои глаза заплаканы… Змейки не плачут, змейки кусают! И смело умирают за господина.

— А я не ваша «змейка»! — вздрагивают в оскале мои губы.

— Каков твой дар, Волхвичка?

— Каков есть!

Не хочу говорить.

— Кусаешься? Хорошо… Змейка должна быть ядовитой.

Улыбается очень хищно. На черной коже бликуют золотые росписи.