Жернова войны 2
Шрифт:
Хват не стал спорить и разоблачился тут же, подумав, что его раны скрыты под одеждой и незаметны для сестер. Веселушка первой проскочила в стерилизационную, оборудованную установкой, облучающей входящего и убивающей всех микробов на его одежде, к тому же обувь необходимо было мыть в специальном растворе, в ванне с которым огринские говнодавы не помещались. Так что Хват взял тряпку и тщательно обтер подошву, после чего положил ее на пол и снова вытер ноги, выходя из комнаты. После чего дежурная вроде как удовлетворилась его внешним состоянием и пропустила к палате, где лежали раненые. Хват прошел туда, открыл дверь и застыл на
Прямо на полу, на матрацах, лежали огрины, все опутанные трубочками системы жизнеобеспечения, подключенные к аппаратам искусственного дыхания. Между ними ходили сестры, записывая показатели, а за размещенным в углу когитатором, куда стекались все данные, сидела сестра Магнолия, которую Хват узнал сразу же - у него была хорошая память на лица. Женщина заметила вошедшего и тут же встала, направившись к нему.
– Каково их состояние?
– спросил огрин.
– У шестидесяти шести уже стабилизировалось, но они пока все без сознания.
– Ответила медик.
– Умерли еще трое.
– Кто?
– в голосе Хвата было столько горечи, что у самой Магнолии сердце само сжалось от тоски.
– Вот они.
– Тихо произнесла медик, указывая на три трупа, накрытых простыней с головой.
Хват подошел к ним, открывая лица. Клыкастый, Вертлявый и Космач. Видеть труп последнего было еще больнее - безмятежное лицо погибшего огрина словно улыбалось командиру и подмигивало, мол, не грусти, все будет хорошо. Хват провел рукой по щеке Космача, поправил сбившийся с головы волос, после чего закрыл простыней и повернулся к Магнолии. Эмилия не пошла дальше порога - она прекрасно видела оттуда, кто именно умер и на ее глазах наворачивались слезы. Девушка отвернулась и вышла в коридор, плюхнувшись на скамью ожидающих, рядом с ней присела Веселушка, которая разделила боль утраты товарищей вместе с командиром. Она ощущала тоску и горе Хвата даже отсюда, через которую пробивалась еле сдерживаемая ярость и гнев.
– У меня есть для вас просьба.
– Магнолия приготовила книжечку для записей.
– Похороните их по нашим обычаям - сожгите тела на рассвете. Веселушка останется с вами и покажет, что надо сделать и как.
Магнолия просто кивнула, не став задавать глупых вопросов или ерепениться - не время и не место. А вот Веселушка вскинулась и набросилась на вождя.
– Значит, ты не хочешь меня брать с собой?!!
– слезы в ее глазах высохли и сейчас метали молнии праведного гнева.
Хват подошел к девушке и обхватил ее за плечи словно заключил в объятия.
– Я буду далеко и не смогу провести обряд.
– Сказал он.
– Возлагаю на тебя эту честь.
Веселушка была зла, но согласилась, не став спорить. Сейчас перед ней стоял не охотник и воин Хват, которого она давно знала, а самый настоящий ВОЖДЬ! Который имеет право отдать приказ и не выполнить его, значит пойти против его воли, стать изгоем. Веселушка слишком уважала Хвата и не только, поэтому просто подчинилась, не устраивая истерик, как это иногда делали имперские женщины - она просто не представляла себе подобного поведения. Хват погладил ее волосы и произнес:
– Начни варить настой - нам понадобятся все силы, чтобы истребить эту мерзость и отомстить за павших. Идем.
В казарме стоял богатырский храп - все очень устали и использовали каждую минутку для сна. Дневальный отсутствовал - все равно бы уснул, так что на входе дежурил кто-то из гвардейцев
Хват щелкнул выключателем и помещение залил яркий свет ламп.
– Рота, подъем!
– скомандовал он и солдаты зашевелись, протирая глаза и беззлобно ругаясь.
– Построиться!
Многие заметили, что вождь был в латах и вооружен, с расширившимися от недосыпа зрачками, почти полностью закрывшими глаз и зашевелились быстрее. Веселушка не стала ждать и уже извлекала из своего волшебного рюкзачка ингредиенты для варева. Хват оглядел оставшуюся в живых сотню.
– С орбиты засекли место, где спрятался Патриарх.
– Он сделал паузу, чтобы смысл дошел до всех.
– Это небольшой остров недалеко от континента, весь изрытый пещерами и ходами паразитов. Сейчас туда перебрасывают войска и технику, скоро настанет и наша очередь. Согласно приказу полковника Конота наше подразделение понесло большие потери в результате операции по защите коммуны, поэтому...
– Хват снова оглядел всех, - для зачистки логова мне нужны добровольцы.
Все сделали шаг вперед - никто не захотел отсиживаться в казарме, когда остальные пойдут мстить за собратьев. Вождь мысленно кивнул себе.
– Я знаю, что вы устали, но запасов бодрящего корня на всех не хватит - сколько получится порций, столько людей и пойдет.
– Огрины недовольно зашумели и Хват повысил голос.
– Я не хочу потерять еще и вас!
– Он смотрел в глаза каждому.
– Нас и так осталось мало, а вы устали после битвы, многие имеют раны, которые скрывают от медиков. Или думаете я об этом не знаю?
– некоторые опустили глаза.
– Мне нужен каждый боец и я взял бы всех, но в пещерах - вы все знаете - нужна сосредоточенность и ловкость, а именно сейчас ей мы похвастать не можем. Поэтому пойдут только те, кто получил царапины или неглубокие порезы, кто успел отдохнуть и восстановить силы, к тому же настой примем только перед операцией, во время полета можем немного поспать.
– Пойдут все.
– Из строя вышла Ступа и встала, уперев руки в бока. Чем-то она напомнила Хвату жену Обвала, тихую и смирную женщину, которая никогда не перечила мужу, но если тот где-то умудрился накосячить, то вот тут превращалась в строгую и справедливую судью. Ступа же, не обращая внимания на вождя, прошла к своему мешку и стала в нем копаться, поясняя на ходу свои действия.
– Для такого случая берегла.
– Она извлекла на свет небольшой мешочек из шкур, встряхивая его.
– Нужно только его растереть хорошенько.
– Что там?
– спросил любопытный Носач.
– Измельченная в порошок печень рыбы Го.
– Ответила Ступа и все огрины издали вздох удивления.
– Редкая штука, я знаю, по случаю выменяла у поморов, как знала, что пригодится.
– Сколько там?
– спросил Хват.
– На эту сотню как раз достаточно.
– С ухмылкой ответила девушка, подходя к вождю.
– На, смотри сам.
– И развязала мешочек, в котором лежал бурый порошок.
– Я никогда его не видел.
– Пожал плечами вождь.
– Только слышал.