Жертва без лица
Шрифт:
Он перешел улицу Роскиллегатан и обрадовался, обнаружив кондитерскую «Kafferepet» на прежнем месте. В этих кварталах не так много изменилось, как в тех, что ближе к проливу. Район, некогда считавшийся задворками города, – промышленная зона со шпалами, обшарпанными складскими помещениями и ржавыми элеваторами – за годы его пребывания в ссылке превратился в очаровательную гавань для малых судов с прогулочной набережной, ресторанами и кафе.
Домофон был с камерой, и Фабиан постарался придать себе расслабленный вид. Дверь в подъезд запищала, и он вошел. Дверь в квартиру была открыта,
В кофеварке на кухне булькала черная отрава, и балконная дверь была открыта нараспашку. Фабиан вышел на балкон и посмотрел на пролив, по которому оживленно курсировали теплоходы. Ему пришло в голову, что, сколько на них ни любуйся, все равно не налюбуешься. Совсем не то, что автомобили. Он прикинул в уме, сколько могла стоить такая квартира, и пришел к выводу, что стоимость одного только вида наверняка перевалила за миллион.
– Вот ты где.
Фабиан немного поспешно обернулся.
– Ой, извини. Я тебя напугала?
Лина поставила поднос с чашками и полным кофейником. Фабиан достал из пакета плетеный пирог и положил его сверху.
– Мм… кондитерская «Kafferepet»?
Фабиан кивнул.
– Какой потрясающий вид.
– Спасибо. С тех пор как построили этот квартал, я мечтала сюда переехать. Но Йорген отказывался расставаться с Эдокрой. «Только через мой труп», обычно говорил он. – Она налила кофе. – Молоко?
– Да, спасибо. – Фабиан попробовал кофе – очень хороший для кофе из кофеварки. – Лина, как ты? Расскажи как есть.
Она села и перевела взгляд на пролив.
– Честно говоря, я давно уже не чувствовала себя так хорошо.
– Знаешь, преступник все еще на свободе, и многое говорит о том, что он…
– Да, но я никогда не участвовала в издевательствах. Я никогда не подзуживала, как Павла, и не стояла и не смотрела, как Камилла.
– Но Лина, мы больше не считаем, что мотив…
– Фаббе, – прервала его Лина и повернулась к Фабиану. – Для меня смерть Йоргена – самое лучшее, что могло произойти. Я не имею в виду те страдания, которым он подвергся. Но главное – что он исчез из моей жизни. Ты не представляешь, в каком аду я жила. Словно я впервые, не знаю, с каких пор, могу дышать. Я так долго жила в страхе, что больше не могу. Понимаешь? У меня больше нет сил бояться.
Фабиан кивнул.
– Почему ты не ушла от него?
Лина засмеялась.
– От такого мужчины, как Йорген Польссон, просто так не уйдешь, – она покачала головой, словно это была чья-то другая история, а не ее. – Тебе нужна моя помощь.
Фабиан достал школьный альбом и свои фотографии.
– Я думаю, что знаю, кто это.
Она посмотрела на него с таким видом, будто совсем не ожидала услышать от него эти слова. Он открыл фото девятого класса и показал на волосы Клаеса.
– Ты видишь, что кто-то стоит за Клаесом?
Лина взяла альбом и стала внимательно рассматривать.
– Точно… Но боже, кто это?
Фабиан
– Я надеялся, что ты мне поможешь. У тебя случайно нет альбома? Лучше бы более младших классов.
Лина вздохнула и покачала головой.
– К сожалению, у меня ничего нет. Йорген все сжег.
– Сжег?
Лина кивнула.
– Это было страшно давно, где-то в начале девяностых. Они с Гленном отсутствовали целый вечер и большую часть ночи. Я помню, потому что позвонила Анки и спросила, знаю ли я, где они. Как обычно, я понятия не имела, но наверняка они творили что-то мерзкое, потому что, когда он пришел домой, я слышала, как он пьет и швыряет вещи с книжной полки. Я уже легла и боялась встать, этого никогда не следовало делать, когда он находился в таком состоянии. Но на следующее утро я увидела, что он сжег все, что связано со школой. Фото и аттестаты, учебники и альбомы. Все исчезло и превратилось в золу.
– А ты знаешь почему?
Лина покачала головой.
– Я всегда боялась спрашивать. – Она вернулась к альбому. – Получается, он все время был здесь.
– Более того: я обнаружил его только вчера поздно вечером, и думаю, больше никто из класса этого не сделал. Похоже, даже те, кто составляли альбом, его не заметили.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь нет имени. Все с именами, а он без. Посмотри сама.
– Я тебе верю. И ты уверен в том, что это он?
Фабиан кивнул.
– Мне нужно только имя, и ты должна мне помочь.
– Не понимаю, как я могу тебе помочь? Я понятия не имела, что у нас был еще один одноклассник. Ты правда в этом уверен? – Она взяла чашку и попыталась сделать глоток, хотя у нее дрожали руки.
– Лина, его шкафчик был справа от твоего.
– Что? Откуда ты знаешь…
– Мы знаем, какой у него был шкафчик. Смотри сюда.
Он раскрыл альбом и показал на фото, где Лина стоит спиной к объективу и кладет книги в свой шкафчик. Лина посмотрела на фото, а потом на другие снимки на развороте, которые изображали ее в различных ракурсах. Судя по снимкам, она более или менее отдавала себе отчет в том, что ее фотографируют.
– Это ты сделал все эти снимки?
Фабиан кивнул.
– И знай: ты первая и, надеюсь, последняя, кто их видит.
Она встретилась с ним глазами.
– Не знаю, что и сказать. Фабиан, мне жаль.
– Не надо жалеть. В свое время ради тебя я был готов на все. Но это время прошло. Теперь я счастлив в браке, и у меня нет никаких…
– Я не об этом, – прервала его Лина. – Просто я понятия не имею, чей это был шкафчик. Во всяком случае, с этим парнем я никогда не разговаривала. Он действительно учился в нашем классе?
Фабиан кивнул.
– Хорошо. Но, к сожалению, я его совершенно не помню.
– Ты уверена? Ты действительно на сто процентов уверена?
Лина кивнула, и Фабиан почувствовал, как из него уходит энергия. Хотя он не ждал, что Лина выпалит имя, как только он переступит порог, он надеялся, что она что-то вспомнит, и что в лучшем случае эти воспоминания приведут к тому, что она назовет имя. Но ничего такого не произошло. Память Лины была так же пуста, как и его собственная.
– Можно я еще посмотрю?