Жертва особого назначения
Шрифт:
Я нахожусь в небольшом двухэтажном здании бывшего полицейского поста – это единственное здание, которое полностью сохранилось на несколько миль вокруг, и в нем никто не живет: суеверные иракцы почему-то считают это место проклятым. Справа от меня пустыня, и, если хорошо приглядеться, вдали видны вышки нового нефтеперерабатывающего завода, построенного в семи километрах от Басры. Но до него очень далеко, не меньше, чем до Басры, а скорее всего, еще больше – километров десять. Если посмотреть вперед, то увидишь тростники и сырое песчаное болото – смертельную ловушку для уверенного в себе и неопытного человека. За спиной, вдалеке, болота Аль-Фао. Я пробрался сюда еще
Борян приедет, это не вопрос. Три миллиона долларов и пятьсот налом, причем сразу. Это тот куш, который он никак не сможет упустить. Слишком жаден. Американцы – я процентов на девяносто уверен, что они прослушали нас. И они тоже приедут.
Еще на мне пояс шахида. Удивлены? Да я сам себе в последнее время удивляюсь… Просто если с тобой играют внаглую, то самое время сняться с тормозов самому. Пояс последней модели вмонтирован в куртку – плоские поражающие элементы из сверхпрочного пластика, питание от мобильного телефона – просто подключаешь его, и все. Он – и батарея, и механизм инициации, просто и удобно. Ни одного металлического элемента. Если что, скажу – бронежилет. Он маломощный по сравнению с обычными жилетами, набитыми гайками и гвоздями, но в пределах пяти-семи метров положит всех.
Ну вот. Вон и первые действующие лица появились. Одна машина пылит по дороге. «Тойота Ланд Круизер».
Это я у дороги одну камеру бросил. Чтобы видеть, кто съезжает. Сюда ведет только один путь, второй – от иранской границы, но ни один американец к иранской границе не сунется. Могу сто долларов поставить. Против ста реалов.
Оп-па… Еще машина. Старый китайский пикап. И в нем, если я не ошибаюсь, только один человек. А это кто?
Дело ясное, что дело темное…
Ну… Кажется, пора…
За день до этого
Окраина Багдада
– Едут. Две машины.
Борян нервно схватил рацию.
– Следи за ними. Глаз не спускай!
– Понял!
Борян нервно одернул полы легкой куртки и попытался придать себе независимый вид.
Он и в самом деле сотрудничал с ЦРУ, но сказать, что он работал на него, было нельзя. Его имени не было ни в одном из файлов с агентами, никакие выплаты ему не фигурировали ни в одной платежной ведомости. А если Дядя Сэм за что-то не платит, то, значит, для Дяди Сэма это не существует. Наличие любых контактов можно отрицать. В ЦРУ был даже специальный термин – правдоподобное отрицание. Один из эвфемизмов лжи.
Борис, советский, точнее российский эмигрант в Израиль, был одним из агентов нового времени, факт сотрудничества с которым нигде и никак не фиксировался. Эту сеть начали плести с 2001 года, после 9/11. Люди, плетшие новую паутину, покупали других не за деньги, а за безнаказанность и необходимые услуги. Используя имевшиеся у них в США возможности, они могли посодействовать в разблокировании счета, на котором находятся деньги от наркоторговли, в закрытии глаз на сомнительные транзакции, на приобретение недвижимости на явно криминальные деньги, могли дать грин-карту, надавить на Интерпол, чтоб снял с розыска, оказать содействие в получении того или иного контракта по линии
Минус был в том, что такие люди были циничными, жадными, готовы были кинуть при первой возможности. С ними надо было постоянно держать ухо востро.
Сам Борян пока не думал соскакивать – его все устраивало, особенно то, что среди своих он считался «авторитетом», его транзакции никогда не останавливали, не арестовывали счета, все проходило как по маслу. Но в Багдаде он устал, ему все чертовски надоело, и он твердо намеревался попросить прибавки за вредность работы.
Конечно, он не забыл о прикрытии. Василий, которого он нанял для обеспечения собственной безопасности и поручил подобрать команду, сейчас лежал со снайперской винтовкой на крыше склада дальше по улице, который они арендовали. Это была идея Василия – арендовать не один, а два склада. Один использовать, другой – держать на всякий случай…
Это был складской комплекс, перестроенный из бывшей американской логистической базы. На американский манер – длинные, бесконечные ряды складов, стандартные здания, на некоторых из них, прямо на крыше, размещены вагончики офисов, в которые надо забираться по внешней лестнице – так получается дешевле. Комплекс был недавно открыт и сейчас заполнен только на четверть – рассчитывали на большой автомобильный рынок неподалеку, который так до сих пор и не открылся. А пока – серый бетон, широкие проходы, белые складские ангары и палящее иракское солнце…
В начале прохода появились две машины. «Ланд Круизер» старой, двухсотой серии и пикап «Тойота Хай Лакс», в военном, песочном колере, но без пулемета. «Ланд Круизер» подкатил поближе, остановился в нескольких метрах…
– Двое. «АК-47» за спиной, – раздался голос в наушнике.
Борян ощутил злость. Они сами договорились о том, чтобы постоянно держать контакт, – но сейчас это било по нервам, и ничего больше.
– Как подойдут, сделай шаг вправо.
Еще приказывать будет…
Подошли двое. Оба – не американцы, но американцы редко теперь посылают своих. У них есть люди везде и на все случаи жизни.
– Ас-саламу алейкум…
Борян обратил внимание на тяжелую спортивную сумку, которую нес один из них.
– Принесли?
– Да.
– Здесь все?
– Да.
Человек отвечал односложно, это было признаком либо плохого знания английского, либо желания скрыть акцент. Скорее первое…
– Все, как договорились? – уточнил Борян.
– Да, – в третий раз подтвердил человек.
Борян протянул руку:
– Давай.
Человек покачал головой:
– Мы поедем с вами.
– Со мной? Что это значит? Мы так не договаривались! – с ходу психанул Борян.
Сделай шаг вправо.
Он попал в то скверное положение, в которое попадает любой менеджер, сидящий на откатах, – когда на финальных переговорах вдруг желает лично присутствовать генеральный директор. Он договорился об откате, он уже ощущал шелест денег в руках, думал, на что их потратит, – а теперь все катилось в тартарары.