Жертва разума (Жертва безумия)

Сэндфорд Джон

– Господи, а вы не ходите вокруг да около!

Лукас покачал головой.

– Вы могли это сделать? В моем предположении есть рациональное зерно?

– Нет. Только между нами – денег там не так чтобы очень много.

– Хм-м-м…

– Я понимаю… Тауэр Манетт и его миллионы, Фонд Манетта и прочее дерьмо, – продолжал Джордж и помахал рукой, как будто пытался сбросить прилипшую паутину, затем прошел по комнате, перешагнул через порог и включил свет; открыв холодильник, бросил в стакан несколько кубиков льда и вернулся к Лукасу. – Энди имеет в среднем сто тысяч в год, от своей доли в Доверительном фонде Манетта.

Когда детям исполнится восемнадцать, они тоже получат свою долю, которая соответственно увеличится, когда им будет двадцать пять и сорок. Если они… умрут… я ничего не выигрываю. Мне достанется только дом и все, что в нем, но, если честно, мне это не нужно.

– А Манетт? Вы сказали…

– В пятидесятых у Тауэра было примерно десять миллионов плюс доход от фонда и членства в совете директоров. Но он носился по всему свету, покупал яхты… дом в Палм-Бич… и трахал все, что движется. А в семидесятых всерьез подсел на кокаин. Через несколько лет процент с десяти миллионов перестал покрывать его расходы. Он начал залезать в основной капитал. Потом занялся политикой – на самом деле оплатил дорогу туда – и тратил огромные деньги. Наверное, ему казалось, что он вычерпывает океан чайной чашкой. Но оно постепенно накапливалось. Потом в семидесятых и восьмидесятых он совершил серьезную ошибку – связался с акциями во время Большой инфляции и продал их с огромными потерями. Примерно тогда же он познакомился с Хелен…

– Это его вторая жена, верно? – уточнил Лукас. – Она моложе его.

– Мне кажется, ей… пятьдесят три или четыре, – сказал Данн. – Не такая она и молодая. Его первая жена и мать Энди – ее звали Берни – умерла десять лет назад. Но к тому времени Манетт уже встречался с Хелен. Она была привлекательной женщиной с роскошной грудью. Тауэр по этой части слаб. Хелен занималась недвижимостью и втянула Тауэра в ИТНИ, чтобы восполнить его потери при продаже акций…

– А что такое ИТНИ? – спросил Лукас.

– Извините… Инвестиционный траст недвижимого имущества. Это произошло как раз перед тем, как на рынке недвижимости начались проблемы, и Тауэр снова оказался в проигрыше. Потом кризис восемьдесят седьмого… Он тогда был в таком жутком состоянии, что находиться рядом с ним не мог почти никто.

– Значит, он банкрот?

Данн посмотрел на потолок, как будто производил подсчеты в уме. Через некоторое время он сказал:

– В данный момент, если Тауэр хорошенько подсуетится, он сумеет собрать… скажем, миллион. Разумеется, дом принадлежит ему, это больше миллиона, но он не станет его продавать. Тауэру нужно где-то жить, а у него очень высокие запросы… так что, думаю, он может получить шестьдесят тысяч из своего миллиона и еще сто из траста. Кроме того, он продолжает входить в совет директоров фонда, но это тысяч двадцать или тридцать. Итак, что у нас получилось? Меньше двухсот тысяч?

– Господи, да он голодает, – сказал Лукас, подпустив в голос сарказма.

Данн наставил на него палец:

– Именно так он сам и думает. Тауэр чувствует себя нищим. Он тратил полмиллиона в год, когда «Кадиллак» стоил шесть тысяч баксов и миллион считался серьезными деньгами. Сейчас он вынужден жить примерно на четверть миллиона, а «Кадиллак» стоит сорок тысяч.

– Бедный сукин сын.

– Знаете, сейчас миллион уже не такие большие деньги, –

грустно проговорил Джордж. – Хозяин двух заправок «Эксон» стоит по меньшей мере миллион, может, больше. Двух заправок! Мы не говорим о яхтах и поло.

– Значит, если вы и похитили свою жену, то не из-за денег, – подытожил Дэвенпорт.

– Проклятье, если уж кого и имеет смысл похищать, так это меня. Я стою в пятнадцать или двадцать раз больше, чем Тауэр. Разумеется, мои деньги не так хороши, как те, что принадлежат ему, – со скорбью в голосе произнес Данн.

– И почему же?

– Потому что я их заработал. Как вы со своей компьютерной компанией. Я читал про вас в «Ситиз бизз». Там написано, что ваше состояние равняется примерно пяти миллионам и продолжает расти. Вы должны это чувствовать… ну, что деньги какие-то нечистые.

– Я их не вижу, – ответил Лукас. – На данный момент они все в бумагах. А как насчет страховки? Жизнь Энди застрахована?

– Ну, конечно. – Данн нахмурился и почесал подбородок. – На самом деле на довольно большую сумму.

– И кто ее получит?

– Дети, – пожав плечами, сказал Джордж. – если только… О господи. Если дети умрут, страховку получаю я.

– Вы единственный бенефициар? [16]

– Да… если не считать того, что Нэнси Вулф достанется полмиллиона. У них отлично идут дела, и у обеих заключен страховой договор на покрытие кредита в случае смерти одной из них.

16

Получатель денег.

– Для Нэнси Вулф полмиллиона – большие деньги?

Данн снова задумался.

– Немаленькие. Она зарабатывает примерно сто пятьдесят или сто семьдесят пять тысяч в год, но налоги съедают солидную часть ее доходов – так что дополнительные полмиллиона не помешали бы.

– Вы подпишете нам разрешение взглянуть на рабочие записи вашей жены?

– Естественно, а почему нет?

– Потому что многие врачи считают, что записи психиатров должны храниться в тайне, – ответил Лукас. – Что пациенты нуждаются в лечении, и копам нечего копаться в их проблемах.

– Да пошли они! Я все подпишу, – сказал Джордж. – Бумага у вас с собой?

– Я распоряжусь, чтобы вам ее сегодня привезли.

Данн некоторое время не сводил глаз с руки Лукаса, потом не выдержал и спросил:

– Что это вы вертите в руке?

Дэвенпорт взглянул на свою руку и увидел кольцо.

– Кольцо.

– Охо-хо, туда или обратно?

– Я еще думаю, – признался Дэвенпорт.

– Брак – замечательная штука, – сказал Данн и развел руки в стороны. – Оглянитесь по сторонам. Коробка для всего – и всё в коробках.

– У меня сложилось впечатление, что вы… как-то уж слишком беззаботно относитесь к происходящему.

Лицо Джорджа неожиданно окаменело, и он наклонился к Лукасу.

– Дэвенпорт, на самом деле я так напуган, что мне даже плюнуть страшно. Клянусь богом, я и не представлял, что подобное бывает. Думал, все это болтовня, и ошибся… Вы должны найти моих девочек.

Лукас фыркнул и встал со стула:

– Вы никуда не уедете. – Это прозвучало не как вопрос.

– Никуда. – Данн тоже встал и посмотрел на него. – А вы крутой парень, верно?