Жертва Сименона
Шрифт:
Как интересно: разыгрываю роль собственной сестры, но при этом иногда все-таки приходится говорить правду!
Это сообщение произвело на моего собеседника сильнейшее впечатление, и мы немного поговорили о вчерашних событиях – благо, эту тему я знала не понаслышке.
– Вот теперь мне все ясно, – подытожил режиссер. – Вы мужественная женщина, Полина Андреевна! Честно говоря, при первой встрече вы произвели на меня другое впечатление, но теперь я вижу, что был кругом не прав! Но я не понимаю одного: что мы с вами можем сделать? Если даже милиция пока не может
Пожалуй, пришло время раскрыть перед ним все карты.
– Александр Валерьевич, буду с вами откровенна. Дело в том, что у меня есть некоторый опыт в раскрытии разных запутанных преступлений. Конечно, я не хочу переоценивать свою скромную роль…
И я коротенько изложила Арчибальдову концепцию своего участия в «разных запутанных преступлениях». Не забыв, кстати, упомянуть и о том, что «в отдельных случаях» я делаю это по просьбе третьих лиц и не отказываюсь от «скромного» вознаграждения за свои детективные услуги – разумеется, если они приводят к желаемому результату.
Умолчала я только об одном: что вознаграждение – как и работу по оказанию детективных услуг – мы обычно делим пополам с родной сестрой Ольгой Андреевной Снегиревой. Зачем, в самом деле, запутывать бедного творческого деятеля еще больше? У него и так голова пошла кругом, когда он узнал, что очаровательные сыщицы-любительницы бывают не только в бульварных романах!
– Черт побери! Если бы мне еще час назад сказали, что мне придется обратиться за помощью к частному детективу, я поднял бы этого человека на смех. А теперь, когда познакомился с вами поближе… Что ж, я готов заплатить за то, чтобы убийца Аси был найден и уличен. В разумных пределах, конечно.
– Вы сами это сказали, Александр Валерьевич. Я не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я вымогаю у вас гонорар. Возможно, милиция все сделает быстрее, и к тому же бесплатно…
– Ерунда. Милиция только сажает бесплатно, моя дорогая Полина Андреевна. Может, и за Асю они кого-то посадят, я даже в этом не сомневаюсь. Только вот я не буду уверен, что посадили того самого, а не повесили это дело на какого-нибудь случайного бедолагу. Так что о материальной стороне мы с вами, считайте, договорились. Что еще от меня требуется?
– Только несколько ответов на мои вопросы – и ничего больше. Само собой, ответы должны быть совершенно откровенными, даже если вам не очень понравятся вопросы. Уверена, это не займет много времени.
На последующие полчаса, предварительно подкрепившись свежей порцией кофе и пиццей, я сама влезла в шкуру следователя. Арчибальдов хмурился, но отвечал честно. Я узнала массу подробностей из жизни Айседоры Палискиене, в том числе самых интимных, но таких, что могли бы пригодиться в расследовании – очень мало. И ни одной, которая была бы в состоянии пролить свет на причину убийства! Видя, что я заметно приуныла, «подследственный» от расстройства заказал еще коньяку.
– Александр Валерьевич, ну пошевелите же вы мозгами! – взмолилась я не слишком корректно. – Как хотите, но я не верю, чтобы не было ни одной зацепки! Ведь именно вы, а не кто другой,
– Полина, вы требуете от меня невозможного! Мы с Асей, хоть и жили в последнее время вместе, оставались все-таки достаточно «автономными» личностями. Я допускаю, что она посвящала меня далеко не во все тонкости своей духовной жизни. Точно так же, как и я ее – в свои, между прочим… Ярчайший пример – вот этот самый Роман, о котором я не имел ни малейшего понятия, но который тем не менее был в ее жизни. Вот видите: чужая душа – потемки!
Главреж театрально развел руками.
– Погодите, Александр Валерьевич. Вот мы с вами рассуждаем о тонкостях духовной жизни, а все дело-то, может быть, в каком-нибудь бытовом пустяке! Давайте оставим на время философские материи и обратимся к банальной версии ограбления. Милиция с самого начала отмела ее как несущественную, и на то были основания: все личные вещи покойной оказались на месте. Убийца не тронул ни деньги, ни драгоценности…
– Господи, да что там было трогать-то?! Одни бриллиантовые сережки в ушах да перстенек – мои подарки… Но вы правы: это единственное, чем он мог поживиться.
– А может, все-таки не единственное? Может, у Айседоры было нечто более ценное, чем эти камушки и несколько сотен рублей? Подумайте! Ну… Какие-нибудь ценные рукописи, письма… Антиквариат?
– Да нет, что вы! Какой там антиквариат… Ася бредила евродизайном с пластиковой мебелью и с фотоэлементами в унитазе – пардон за натуралистическую подробность!
– Ладно, черт с ним, с антиквариатом! Акции? Облигации? Ценные бумаги?
– Да какие там…
Внезапно Арчибальдов вытаращил глаза и поперхнулся коньяком.
– Господи! Лотерейный билет!!!
Я тоже вытаращила глаза.
– Какой еще билет?!
– У Аси был билет внутрибанковской валютной лотереи. Знаете, есть такая, очень престижная: билеты в основном распространяются среди своих работников, и только малая часть поступает в открытую продажу. Процент выигрышей очень высок.
– Знаю, знаю! Значит, у Палискиене был при себе такой билет? Но я о нем впервые слышу!
– Ну конечно, потому что я о нем совершенно забыл! И только сейчас, когда вы заговорили о ценных бумагах, до меня дошло, что в описи ее вещей никакого билета не было. Этот билет мне презентовал один знакомый банкир, ну, а я подарил его Асе – на счастье. Господи, неужели это из-за него ее убили?! Не может быть…
Я тоже готова была воскликнуть: «Не может быть!» – хотя совсем по другому поводу. После постоянно выпадавших «зеро» я уже не верила в удачу!
– Билет был выигрышный? – спросила дрожащим голосом.
– Да откуда я знаю? Тираж должен был состояться как раз в те дни, когда Айседора затеяла эту дурацкую поездку в Москву. Она сказала, что возьмет билет с собой и проверит в столице: она, мол, не хочет терять ни дня своего счастья. Бедняжка!
Арчибальдов быстро надвинул шляпу на глаза.