Жертва трясины
Шрифт:
— Вы хотите убедить меня, мол, эта лодка, которая залила весь гараж, простояла здесь весь день, а вы втроем над ней трудились?
— Мы сдирали с неё ракушки и хорошенько скребли, — заявила выдумщица. — Как бы мы управились без воды?
Картер раздраженно дёрнул головой.
— Итак, если я расспрошу ваших соседей, то они подтвердят, что вы тут работали с лодкой? И никак не могли находиться на Греховодном байю за кладбищем?
Ида Белль пожала плечами.
— Большинство моих соседей — тупицы, откуда мне знать, что те скажут.
Очаровашка повернулся и вперился глазами в меня:
— Что вы делали на болоте?
Меня захлестнуло чувство вины, и я снова мысленно отругала себя за излишнюю эмоциональность. Не сдружись я с Картером, не чувствовала бы себя так гадко из-за того, что сейчас ему солгу. Никогда не думала, что признаюсь в таком даже самой себе, но обычным человеком быть намного сложнее, чем наемницей-убийцей.
— Нас не было на болоте, — сказала я, изо всех сил стараясь говорить спокойно. — Мы целый день провозились тут.
Картер явно был разочарован. Хоть я ему немного-то и сказала, всё же он уловил мою ложь. Улики четко свидетельствовали против нас.
У Картера просигналил мобильник, он достал его из кармана и нахмурился, читая сообщение.
— Отлично, — буркнул помощник шерифа, снова на меня зыркнув. — Пусть будет по-твоему.
Молча развернулся, зашагал к своему грузовику и так и уехал, не оглянувшись.
Смотря ему вслед, я почувствовала, как сжалось сердце. Я терпеть не могла обманывать Очаровашку. И ненавидела себя за такую мягкотелость. Как я позволила ситуации настолько выйти из-под контроля? Мне следовало вспомнить основы подготовки, а главное правило гласило: «Не допускать личных отношений». Мой напарник Харрисон первым ткнул бы меня носом, что всех проблем, возникших с момента прибытия в Греховодье, я смогла бы избежать, придерживаясь этого самого правила.
— Что это сейчас было? — заинтересовалась Герти. — Ну то есть понятно, он считает, мы лжем…
— Именно так оно и есть, — подтвердила я.
— Естественно, — согласилась старушка, — но не впервые же. Черт побери, да мы с Идой Белль ещё подростками вешали лапшу на уши местным правоохранительным органам. Картер и прежде бывал нами недоволен, но я ещё никогда не видела, чтобы он принимал всё так близко к сердцу.
— Да дело и не в нас с тобой, — заявила Ида Белль.
Герти смутилась.
— Тогда в ком… — и посмотрела на меня.
— А чего вы меня разглядываете? — спросила я. Конечно, догадывалась, но не собиралась в этом признаваться.
Герти усмехнулась.
— Картер в тебя влюблен, и ты разбиваешь ему сердце своим лицемерием.
— Сюжет даже лучше того, что я видела вчера по телевизору, — возразила я.
Герти покачала головой.
— Ида Белль права. Никогда ещё Картер не воспринимал как личное оскорбление наши байки по сокрытию махинаций. И единственное, что сейчас по-другому — ты.
Я почувствовала, как румянец сползает на шею.
— Мы едва знаем друг друга, и даже вам стоит признать:
— Верно, — подтвердила Ида Белль, — но, несмотря ни на что, он все же тобой увлекся. Может я и старая дева, но знаю, как выглядит мужской интерес.
Герти отмахнулась рукой.
— Когда Уолтер тайком подсовывает в твои покупки лишнюю пачку туалетной бумаги, вряд ли это можно назвать проявлением повышенного мужского интереса. Однако хоть Ида Белль и сильно преувеличила свои экспертные знания, думаю, на сей раз она права.
— Да это все вилами на воде писано, — возразила я, отчаянно желая прекратить дискуссию. — Я не перестану обманывать Картера в случае необходимости, а он не сможет такого вытерпеть. Итак, мы в тупике. Меня больше беспокоит то сообщение, которое он получил. Что бы вы обе там ни думали о его якобы чувствах ко мне, вряд ли именно мой обман заставил Картера внезапно уйти.
Герти стала серьезной и встревоженно глянула на подругу.
— Полагаешь, ему пришли результаты на яд?
Я помотала головой. Ради спасения Иды Белль я надеялась, что нет, иначе исход будет не в ее пользу.
— Тогда нам лучше разобраться с тем, что успели заснять, — сказала Ида Белль. — Будь добра, скажи, что камеры не ухнули в протоку вместе с Герти?
— Откуда ты узнала про моё падение в байю? — поинтересовалась ее подружка.
— Прежде всего, от тебя воняет, и я уж точно запомнила бы, выйди ты из моего дома с мокрой головой и прилипшими волосами. Кроме того, ты заляпала весь гараж.
Хозяйка закатила глаза, жестом приглашая нас обратно в дом. Подругу отправила переодеваться в сухую одежду в комнате наверху.
Усевшись за кухонный стол, я достала аппараты из рюкзака. Ида Белль подключила первую камеру к ноутбуку и запустила воспроизведение. Я наблюдала, как мутный вид кладбища превратился в слегка размытый, фокусируясь на Шелли и Лайле.
— Надеюсь, картинка еще прояснится, — сказала Ида Белль.
Я сдержала стон.
— Не стоит на это рассчитывать, снимала Герти.
Хозяйка взглянула на подружку, как раз входящую в кухню, и вздохнула.
Та всплеснула руками.
— Ладно, ладно. Пойду куплю новые очки. Счастливы?
— Безмерно.
— Определенно.
Мы с Идой Белль ответили хором, и Герти нехорошо на нас покосилась.
Я подтащила стул к креслу Иды Белль и чуть подалась вперед к монитору, дабы получше рассмотреть картинку.
— Если только я чего-то не упустила, то пока отец Майкл разглагольствовал, все было довольно скучно.
— Народ лишь старался не зевать, — согласилась Герти, стоя за креслом подруги и заглядывая через её плечо.
Мы внимательно смотрели на Шелли и Лайла, пока священник читал литургию, но на лицах у обоих было либо вежливое, либо слегка скучающее выражение. Ничего не указывало на чувство вины или боязнь разоблачения. Наконец запись дошла до захоронения.