Жертвенные львы
Шрифт:
Степан чудом не отшатнулся от китайца, но скрыть волнение все равно не смог. Лицо его окаменело против воли, сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Однако Гао предпочел трактовать его реакцию по-своему.
– Нет, дружище, это не солдаты Каракурта. Да не бледней ты так, а то еще упадешь в обморок… Вижу, ты верно меня понял, но не совсем… Просто вчера в «Мост» приходил один мужчина. Белый, вроде русский. Все вопросы задавал, вынюхивал что-то. Парни с кухни даже думали намять ему бока, но вовремя рассмотрели документы посольства треклятых сибиряков. Представляешь себе? Русские совсем охамели, раз уже не сидят в дареных кабинетах,
«Представитель посольства Республики Сибирь здесь, на уровнях для грязных разнорабочих?!»
Листопад почувствовал, что у него похолодело внутри. Запах сигарет Гао стал отвратителен и резок, заставив ломщика закашляться.
– Не знаю, что это может означать. – Чи Вай пожал плечами, стараясь выдыхать дым в другую сторону. – Но пока советую затаиться. Может, дотошные русские пытаются провести неофициальную перепись, может быть, ищут кого-то из собственных нелегалов. Но раз так вышло, лучше ляг на дно. Я знаю, где ты живешь, так что давай, буду сам тебя навещать. Договорились?
– Да-да, конечно… – выведенный из равновесия этим моральным апперкотом, невпопад ответил Степан.
Пальцы сами собой потянулись к вороту, вытянули цепочку с серебряным образком. Покручивая подвеску, он начал молиться, стараясь одновременно поддерживать разговор.
– Может, и правда по головам считают… или ищут кого-то… Я тогда посижу пока в комнате… Надо еды купить побольше… И прорабу скажу, что выйду на работу только через пару дней…
– Ага, друг Йен, это верное решение! Насчет еды не тревожься, вечером я украду для тебя пару рабочих пайков. – Заинтересованный взгляд Гао вдруг уперся в сверкающий кулон. – Красивая вещица. Что это?
– Это?.. А… – Вопрос Чи Вая окончательно сбил Листопада с толку. – А, это оберег. Талисман.
– Кто там изображен? – Поваренок наклонился вперед, прищуриваясь. – Кто этот человек? Твой покровитель?
– Да, покровитель… – Степан и сам уставился на образок, будто видел его впервые. – Это Святой Чайка. Он принял мучения ради того, чтобы люди не испытывали бед и жили в достатке. Он исчез, но считается, что растворился в мире Цифры. Он был самым сильным машинистом в мире…
– Ты знаком с машинным делом? – изумился Гао. – Здорово, я тоже когда-то мечтал выучиться. Но Перерождение заставило искать в жизни новые дороги. Да и нет больше никакой Цифры…
Он затушил окурок о металлический косяк служебного выхода, потеряв к кулону с Чайкой интерес так же быстро, как тот и возник. Степан, все еще поглаживающий подвеску, продолжал смотреть куда-то вдаль.
– Ну все, мне пора, а то получу по шее за опоздание. – Чи Вай улыбнулся другу, помахав рукой. – Иди домой, Йен, вечером я обязательно навещу тебя.
И он исчез, даже не позволив Листопаду попрощаться.
Какое-то время тот стоял столбом, но затем смысл услышанных новостей обрушился на него с новой силой. Затравленно обернувшись, «таракан» бросился прочь, накидывая глубокий капюшон. Волосы парика лезли в глаза, но теперь Степан и не думал отбрасывать их, моля покровителя о неприметности и защите.
Человек из посольства ищет кого-то.
Один человек.
Не официальная делегация в сопровождении китайских солдат. Не патруль с голографической проекцией беглеца. Не «барсы» Бугаева, которых он подспудно ждал. Его ищет один-единственный человек с обширными дипломатическими полномочиями. Либо очень дурной,
Мужчина, которого Чи Вай видел вчера в своем заведении, был гончей, которую его брат пустил по следу. Он пришел сюда, чтобы найти Степана и помешать ему выполнить миссию, даже если ничего о ней не знал.
Мужчина, прибывший за Гринивецким, был врагом.
Озарение кроется в груде мелочей. Важно лишь грамотно рассортировать
2 дня до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Остановка комбайна застала его в помещениях камнедробильного завода.
В разгар первого дня осени. Среди шума и грохота, среди пронзительного шипения гидравлики и гудения двигателей дробильных машин. Когда туша «Муромца» вздрогнула, тяжело замирая, отсутствие даже самого черепашьего движения сразу стало заметным, и Илья почувствовал неприятное фантомное чувство.
Впрочем, скорее всего перерыв в путешествии комбайна сыграет ему на руку, потому что…
Куда проще, если тебя отправляют в тайгу, даже не снабдив точными координатами цели. Топаешь себе да топаешь, костры жжешь, тушенку уплетаешь, охотишься, огибаешь «карманы» и с Куницами стараешься дружбы не водить. Тут же, хоть расшибись, было совершенно непонятно, куда соваться. Не по громкой же связи умолять беглеца идти в полон.
За первые трое суток Илья сделал все, до чего додумался сам, и почти все, что входило в стартовые инструкции Терпения. Первый день просидел в базах данных посольства, просматривая материалы о приезде Степана Гринивецкого на объект «Илья Муромец». Сопоставил информацию с рапортами «барсов», получивших за свой залет взыскания и трепку. Поднял и изучил самые ничтожные мелочи, которые Эдуард успел собрать об организации «Мидгард». Но так и не смог осознать, какого рожна братишка министра вообще приперся на комбайн…
Если бы террористы хотели взорвать гиганта, безусым юнцом бы не ограничились. Нет, конечно, история войны с террором знает массу примеров живых бомб, накачанных биологической взрывчаткой или химическими составами. Но для того, чтобы свернуть с пути неподъемную громаду «Муромца», не хватит даже сорока камикадзе, начиненных смертоносной термопеной.
Значит, парнишка под печальным прозвищем Листопад приехал на китайское Чудо-юдо не взрывать, а ломать. Вот только как, убежав из посольства и потеряв минимальный доступ ко внутренней сети комплекса? Верно – подключаясь к ней откуда-то изнутри, где не найдут ни солдаты Юйдяо, ни Вебер. К сожалению, все необходимое парнишка, что наиболее вероятно, протащил в комплекс с собой, пользуясь консульскими полномочиями и не проходя досмотр…
Когда? В какую цель будет нанесен удар? По реакторам или Сети? По системе жизнедеятельности, водоочистки или продовольственным складам? Как Листопаду вообще удается уже две недели скрываться на комбайне или в его окрестностях?
На эти вопросы ответов Леший не находил…
И тогда он, не мудрствуя лукаво, пошел вперед. Вниз и вверх, влево и вправо, к носу и снова к корме, бесцельно, но не бездумно. Комбайн стал для него густой таежной чащей, в которой только предстояло отыскать тропы. Беглец стал зверем, по этим тропам ускользавшим. Если Вебер раскусит лабиринты «Муромца», если поймет его суть и ритм, обязательно выйдет на след.