Жертвенные львы
Шрифт:
Растворяясь в недрах прокладочного комплекса, Илья час за часом без устали бродил по его коридорам, выматывая нервы офицерам безопасности, пытавшимся приглядывать за странным советником посла. Несколько раз, исключительно в виде проверки, он даже ускользал от опекунов, упиваясь свободой и стараясь не попадаться внутренним патрулям.
Официально экипаж «Ильи Муромца» составлял 2384 человека, включая гарнизон НОАК, рабочих, инженеров и представителей дружеского государства. Уже после первой самостоятельной экскурсии по ярусам и коридорам ПТК Илья убедился, что эта цифра весьма и весьма примерна.
Настоящий город, каковым, по сути,
Настоящую численность могла бы установить перепись, но Илья не сомневался, что и ее – как в любом настоящем городе – легко сумеет избежать не одна сотня поднебесников.
Стараясь не путаться ни у кого под ногами, Вебер бродил по этажам, на ходу внося поправки в электронную карту «балалайки». По лицам встреченных людей можно было писать историю Китая – историю самоотверженного труда, за которым в равной степени стояли Традиции и кнут надсмотрщика. Посеревшие от долгой жизни без солнечного света, работники внутренних цехов были похожи на шахтеров, навсегда переселившихся под землю.
Наиболее тяжелую поклажу местные громоздили на узкие подвижные тротуары, еще острее усиливавшие сходство комплекса с настоящим городом. Баулы и ящики величественно плыли вдоль стен, придерживаемые при тряске, развозя грузы по каютам и до скопления лифтовых шахт.
На чужака смотрели с любопытством, но без агрессии. Кто-то тыкал пальцами, с улыбкой обсуждая, и только один тип «муромчан» проявлял настоящую заинтересованность. Именно для них, коротко стриженных крепких парней с выпирающими из-под курток «дыроделами», Вебер демонстративно вывесил на грудь бейдж с персональными данными.
Интерес бандитов поубавился, но следить за чужеродцем не перестали.
Триад, как обратил внимание Илья, тут вообще было немало. Причем чем ниже, тем больше. Ничуть не скрываясь и держась хозяевами положения, они контролировали торговцев и столовые, медицинские лавки и увеселительные заведения, разнимали драки и регулировали бытовые конфликты. На самое дно комбайна, правда, китайская братва не лезла – там солдаты подполковника Юйдяо несли постоянную службу по охране любых выходов из комплекса. Но Илья отметил, что определенные неписаные правила соблюдают и бойцы Каракурта, даже не заглядывая в некоторые зоны этажей…
Именно в таких зонах, где жили люди, прятавшие от бледнокожего незнакомца лица, и стоило искать Листопада. Именно туда ушел бы сам Илья, доведись ему стать мишенью. Именно туда ему и предстояло окунуться, пусть даже на свой страх и риск – для того Вебер и отринул сытую жизнь, отправившись исполнять просьбу Терпения.
Сменив летний брючный костюм на «спортивный», этим утром советник посла спустился на лифте на самый нижний ярус, куда только дозволяли его полномочия. От соглядатая, попробовавшего сесть на хвост, он оторвался на пересадках, растворившись в толпе спешащих на вахту рабочих. И принялся искать, суя любопытный нос во все, даже самые дурно пахшие, щели необъятного комбайна…
Рабочие на незнакомца внимания почти не обращали, косясь недоверчиво, но беззлобно. Старшие смен, бригадиры
Особенно учитывая, что ничего криминального или запрещенного чужак все равно не делал – бродил да головой вертел. Раз уж доступ получен, не может же второй человек посольства быть шпионом? Да и нюхачи Желтого Каракурта должны ошиваться поблизости, не вправе они вот так запросто отпустить дорогого гостя в полные опасностей заводские отсеки…
Несколько раз Илья встречал съемочные группы иностранных инфоканалов. Презрев грязь и угрозы ЧП, подобно самому Лешему, журналисты носились по самым темным уголкам комплекса, куда их только допускали сопровождающие офицеры НОАК. Шокированные, подавленные сотнями тонн нависающего над головой железа, суетливые и норовящие обогнать коллег-конкурентов.
Именно одна из таких групп его внимание и привлекла. Причем сложно сказать, чем именно.
Но, внимательно изучив дробильный цех и уже направляясь к лифтам, Илья решил понаблюдать за работой документалистов, заодно переводя дух.
Опершись на перила решетчатого титапластового балкона, Вебер с интересом следил, как дирижирует небольшим отрядом помощников высокий темноволосый испанец. Лицо режиссера выдавало в нем любителя приложиться к бутылке, но на своем рабочем месте он был собран, строг и подчеркнуто полон энергии.
Однако наибольшую заинтересованность Лешего вызвал не пропойца-режиссер, натуральный представитель творческой интеллигенции, а его оператор, чье лицо почти полностью скрывала специальная рабочая маска.
В отличие от других журналистов, он определенно имел военное прошлое, причем совсем недавнее – вытравить из себя воинскую выправку родственник корриды пока не успел. А еще Илью поразило его умение перемещаться по цеху, постоянно оставаясь настороже – будто и не было маски на лице, а на затылке и вовсе разместилась лишняя пара глаз.
Размышляя, как спецназовца вообще могло занести в журналистику, Вебер бросил в рот порцию питательной жвачки, заменявшей ему обед.
Проведя камерой по цеху, оператор снял общий план, в который, судя по всему, попадал и сам Илья. А затем опустил камеру и снял маску, позволяя рассмотреть лицо. Худое, скуластое, ничем не примечательное. За исключением усталости, заметить которую способен лишь тот, кто трое суток без сна вышагивал по тайге, пустыне или тундре.
Уже почти собравшийся покинуть цех, Вебер заставил себя задержаться.
Оператор, скользнув по нему бесцветным взглядом, вернулся к работе, а Илья вдруг нащупал свежую и довольно интересную мысль. Удержал ее, рассматривая со всех сторон, улыбнулся. Его не интересовало, где проводит бессонные ночи знойный гость из Каталонии или Наварры. Но если…
А что, если тот, кого он уже четвертый день безуспешно выискивает в глубинах станции, прячется не на ее борту? Что, если Листопад зарылся в настоящую нору – где-то неподалеку от комбайна, тайком проникая внутрь и так же незаметно покидая «Муромец»? За сутки ПТК проходит не больше пятнадцати-двадцати километров. При такой скорости его всегда можно нагнать, даже если порядком отстал. И пусть риск попасться патрулям немал, таким образом брат Терпения способен избежать повышенного внимания со стороны рабочих! Ведь нужно же ему где-то спать и справлять нужду?