Жертвенные львы
Шрифт:
– Высоколобые из Академа с ума посходят, если узнают, – прошептал Илья, вздрогнув от звуков собственного голоса.
В горной пещере, столетиями аккумулировавшей тишину, любой звук казался неестественным и диким.
Кроме оружия, в кладовой нашлась и одежда, много веков назад высланная из Москвы войску Ермака. Кафтаны, поблекшие и покрытые пылью, с расшивками и крупными литыми пуговицами. Обувь, пояса, шапки, конские сбруи и седла: найденных богатств хватило бы, чтобы одеть и вооружить ватагу человек в сорок.
Отсутствие сквозняков и сухой климат герметичного тайника позволили
В третьем углу арсенала виднелся бочонок темно-серого, почти черного цвета. Однако стоило Веберу приблизиться, как мышцы спины напряглись, а волоски на шее приподнялись дыбом. Вокруг бочки лежали рассохшиеся дощечки и подернутые ржой обручи с выпавшими заклепками. Время не пощадило емкость – та попросту распалась на части. Но прежде хранившийся в ней порох слежался в единую массу, повторив пузатые контуры. За спрессованной чушкой пороха столпились другие – штук шесть. Причем часть из них тоже развалилась, и Илья возблагодарил судьбу, что не заставила лезть в пещеру с факелом…
Особенное внимание привлек крохотный сундучок, окованный медными полосами, позеленевшими, будто таежный мох. Илья осторожно, как если бы ларец был заминирован, приподнял крышку, заглядывая. Там обнаружилось несколько пергаментов, скрученных в трубки и перехваченных кожаными ремешками, а также суконный кошелек.
Сухой воздух пещеры сохранил и бумагу, и Леший осторожно развернул самую верхнюю – разрядную грамоту, выдаваемую на Руси при освоении новых земель. Под ложечкой засосало – казалось, Илья прикасается к обретшей плоть истории…
Документ оказался писан старинным языком, с огромным количеством твердых знаков и других, не совсем понятных Веберу букв. Частично пергамент все же раскрошился, но общий смысл угадать удавалось.
Грамота сия давалась «людишкам вольным от дьяка Адашева, ведающего приказом разрядным, и писана со слов его подьячим Аккентьевым». Вольные людишки под воеводством некого Артемия Израилова «от щедрот государевых во освоение границ» получали пищали, кинжалы, пуды пороха и «жребия», а также десятки сабель «работы суздальской». Царским и великокняжеским велением данная бумага наделяла Израилова правом «край Сибирский освоять и крепостицы у рек устраивать». Датировано было «в царствующем граде Москве лета 7091-го году апреля в 12 день».
– Запаслив ты был, атаман Израилов, – еще тише пробормотал Вебер, перебирая остальные документы.
Какие мотивы заставили казацкого воеводу припрятать оружие и приложенные к нему описи, Илья мог лишь гадать. Однако с первых дней расцвета Сибирской Республики Президент Гиляров уделял патриотическому воспитанию огромное, граничащее с маниакальностью внимание. Книги, журналы, пропагандистские передачи на местном телевидении – все они единогласно поясняли, чьими силами была захвачена и освоена богатейшая Сибирь.
Наравне с земляками, из государственных инфоканалов Илья почерпнул немало былин о мобильных ватагах Ермака. Оттуда же узнал, что подчас отряды физически не успевали освоить всю материальную помощь, которой их щедро снабжал царь. Именно так в пещеры – «про запас» на дальнейшую колонизацию –
При стабильной сети Илья бы за минуту определил, с какой находкой столкнулся. Но устойчивое спутниковое покрытие стало раритетом, новым видом вымирающего зверя, и воспользоваться его могуществом человек мог далеко не всегда. Только начав страдать от неполноценности, созидатель Цифры испытал истинную цену сетевой зависимости…
Часы в уголке наноэкрана подсказали Веберу, что в пещере он провел уже почти час. Жилой «крысиной норы», нужно сказать, так и не обнаружив.
Да, в схроне кто-то был – на толстом ковре пыли виднелся тот же рисунок подошв, что и у подножия склона. Однако пыльный узор со всей очевидностью заявлял, что гость всего единожды вошел в пещеру: осмотрелся, почти не углубляясь, и сразу покинул, ничего не тронув.
При виде богатств древности так поступают только в одном случае – увлеченные важным, очень важным делом, отвлечь от которого не смогут даже россыпи изумрудов. Значит, Листопад все же был здесь, пусть и не оставшись надолго!
Убедившись, что он на верном пути, Илья довольно улыбнулся. Аккуратно выбрался наружу через покосившуюся дверь.
Уже завтра он продолжит поиски и тогда обязательно ухватит крысу за ее противный голый хвост. Но сейчас необходимо вернуться – если несанкционированное отсутствие советника обнаружат, посольству грозит локальный политический скандал…
В горах воцарилась первая сентябрьская ночь. Настоящая, смолисто-густая и ветреная, и даже месяц-помощник застенчиво спрятался за набежавшими облаками.
Внеся месторасположение пещеры в карту «балалайки», Илья спустился по склону и направился в сторону комбайна.
Настоящий мастер не демонстрирует коронного удара раньше срока
33 часа 31 минута до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Варварской культуре Запада никогда не понять утонченный и мудрый Восток. Никогда не постичь, никогда не уподобиться ему. И никогда не победить…
Завершая ежедневный комплекс гимнастики тайцзицюань, Юйдяо позволяла своим мыслям течь густо и плавно, стараясь обнаружить причину непрошеного раздражения. Это оказалось довольно несложно – размышления о чужаках, в последние дни наводнивших ее комбайн, толкались, гудели и старались поранить нервную систему острыми краями.
Скользя по спальне и выписывая руками широкие ровные круги, Желтый Каракурт готовилась к новому суетливому дню. Сейчас она закончит уникальную гимнастику предков, отчистит сознание от дурного, примет ледяной душ и вернется к работе.
Но волнения не спешили уходить, равно как и образы пришельцев.
Какие же они разные. Другие. Непохожие.
Это проявляется во всем, даже в манере боя. В кулачной схватке европеец или русский норовит бить в голову. Его манит результат – порванная губа, выплюнутые зубы, кровоточащий нос или заплывший глаз. Он дерется остервенело и самоотверженно, но только до видимого результата, за которым скрывается поражение врага. С его, разумеется, точки зрения.