Жертвоприношение
Шрифт:
— Ясно. — На том конце провода воцарилось непродолжительное молчание. — Ты нашла работу?
— О да! — солгала Линн: еще не хватало, чтобы бывший шеф счел ее жалкой неудачницей! — В редакции одного престижного журнала. Помощником выпускающего… дух захватывает, до чего интересно!
— Как название журнала?
— Я бы предпочла не вдаваться в подробности, — уклонилась она от ответа, не на шутку встревожившись.
Норман вращается в самых разных кругах. Чего доброго, опять уличит ее во лжи!
— Как знаешь, — равнодушно бросил
— А ты как поживаешь?
Линн тут же возненавидела себя за позорную слабость: незачем задавать вопросы, нельзя выказывать интерес, но так не хочется, чтобы любимый голос навсегда оборвался!
— Лучше всех. — Директор агентства помолчал и холодно заметил: — Вообще-то я позвонил не ради пустопорожней болтовни!
— Разумеется, нет! — Линн вспыхнула от стыда и тут же порадовалась, что собеседник не видит ее реакции. — Собственно говоря, я и сама тороплюсь.
— Безусловно, — вежливо отозвался он. — В престижных журналах ждать не любят! Спасибо за информацию.
— Если я могу еще чем-то…
Но закончить фразу ей не удалось: послышались резкие, короткие гудки. Линн посидела в кресле еще несколько минут, судорожно сжимая в руках трубку и словно надеясь, что телефон оживет. Затем положила ее на рычаг, встала и обозвала себя дурочкой. Нельзя допускать, чтобы тягостные воспоминания управляли жизнью, заслоняя настоящее! Разве горькие уроки прошлого не научили ее уму-разуму? Еще как научили!
Она решительно сбежала с крыльца. Снаружи сияло солнце. В воздухе потеплело. Линн внушала себе, что взбодрилась и воспрянула духом, всякий раз, когда непрошеная мысль о Нормане грозила подчинить ее себе.
На протяжении всего собеседования молодая женщина изо всех сил старалась не терять оптимизма, намеренно закрывая глаза на то, что офис тесен и нуждается в ремонте, а шеф, на которого ей, возможно, предстоит работать, — бездарная посредственность.
Линн даже задавала вопросы, выказывая вежливый интерес к производству деталей к швейным машинкам. Позволила провести себя по отделам, непроизвольно отмечая, что потертый ковер недурно бы почистить. Штат офиса составляли по большей части зеленые юнцы, если не считать двух почтенных матрон, что, устроившись рядом с телефоном, мирно попивали кофе из кружек с игривыми надписями. Вернувшись в кабинет начальника, Линн почувствовала нечто вроде облегчения.
— Ну как? — Майкл Харкорт, который в самом начале интервью попросил называть его просто Майком, — уселся в кресло и вопросительно взглянул на Линн. — Вам понравилось?
— Очень мило, — убито отозвалась она. — И атмосфера такая… домашняя!
— О да! Мы тут все — одна большая, счастливая семья! — Шеф просиял улыбкой. — Разумеется, в претендентах на это место у меня недостатка нет, но если вы согласны, считайте, что оно ваше, — доверительно проговорил он.
— О! — Линн задохнулась от неожиданности. — Я польщена, поверьте, но мне нужно хорошенько
Она решительно встала. А то, чего доброго, Майклу Харкорту придет в голову угостить ее кофе!
— Хорошо, — кивнул он. — Жду вашего звонка.
Этот человек как две капли воды походил на учителя химии из ее школы — на тощего, как макаронина, старика, обладателя раздражающей привычки смеяться собственным шуткам. Бедняга вызывал жалость. Как можно работать на такого шефа?
Второй потенциальный работодатель оказался ничуть не лучше. Директор комбината по производству одноразовой посуды соловьем разливался перед Линн. Но улыбался он слишком сладко и в конце беседы задержал руку собеседницы в своих чуть дольше, чем следовало.
Линн решила, что под его началом ни за что не останется, даже если предложат. Ей явно не по пути с человеком явно беспринципным и аморальным.
Вернувшись домой, Линн рассказала подруге о своих «успехах». Кора недоверчиво сощурилась.
— Давай-ка разберемся, Линнет, — начала она, сложив на коленях руки. — Вакансия первая…
— Фирма слишком маленькая.
— Вакансия вторая…
— Чересчур ответственный пост… Не для меня.
— Как насчет третьей?
— Ах, ну да, фабрика по производству игрушек… Мне не понравилась их продукция. Дешевка!
— Четвертая и пятая вакансии тоже отвергнуты с презрением — на основании отговорок столь же неубедительных!
Линн умоляюще взглянула из-под ресниц.
— Знаю, о чем ты думаешь, — отозвалась она. — И ты ошибаешься. Моя ли вина, что все пять мест не пришлись мне по душе?
— Большинство безработных порадовались бы одному-единственному предложению, не говоря уже о пяти!
— Но пятое место мне еще не предложили!
— С другой стороны, большинство безработных лишены возможности сравнивать — далеко не всякий имел удовольствие вкалывать на Нормана Дейла, — задумчиво протянула Кора.
— Дело не в сравнении, — пролепетала Линн. — Я просто боюсь ошибиться и принять на себя обязательства, которые не смогу выполнить. Ведь это будет несправедливо по отношению к моему потенциальному нанимателю, так?
Кора сочувственно закивала.
— Ах вот оно что! Радеешь о потенциальном нанимателе? — Рыжеволосая красавица звонко расхохоталась, встала и перебросила сумочку через плечо. — Какая сознательность, какое чувство ответственности! Линнет, ты преподала мне незабываемый урок! — И исчезла за дверью.
Линн приготовила себе салат, уселась перед телевизором и принялась рассеянно переключать каналы — вдруг подвернется что-нибудь любопытное! И тут позвонили в дверь. Линн раздраженно поморщилась: незваные гости не вызывали у нее теплых чувств. Ей хотелось побыть наедине с собственным горем. Глупо изводить и мучить себя воспоминаниями, вновь и вновь переживая прошлое, но как противиться искушению?