Жертвоприношение
Шрифт:
Теребя пальцами волосы, я смотрела в окно и чувствовала себя абсолютно пропащей, потерянной, ведь я открыто призналась Паркеру в своей симпатии. Теперь он может использовать это как ему заблагорассудится.
Новостей из нормального мира не поступало, и я начинала думать, что Кай был прав, и меня вовсе не ищут. Я не хотела так думать, потому что это мои друзья, они любят меня. Несомненно, это так. Я помню, как мы встречались в баре, помню, как щебетала Форбс, а Елена смеялась над ее шутками. Помню серьезную Бонни, забавно реагирующую на саркастичные и циничные высказывания Деймона. Это словно
В какой-то миг я отчетливо осознала, что вот-вот усну, потому поспешила принять горизонтальное положение и беспокойно вздохнула. Однако долгожданное умиротворение, невесть откуда взявшееся, окутало тело, позволяя расслабиться и забыть на время всю боль и страх.
А потом я, поняв что к чему, резко вскочила, обернувшись и тут же встретившись с ясным взглядом Паркера, который стоял у кровати.
– Это все ты, да? – пробормотала я, поспешно опуская глаза, и снова легла. – Не нужно, Кай, обойдусь без твоей магии. Сама усну.
– Не думаю, что это возможно, - цокнул еретик, и я с ужасом отметила, что кровать за моей спиной прогнулась под весом Паркера. – Тебе нужно поспать. Не хочу, чтобы ты свихнулась.
– Лучше бы свихнуться. Иначе мне тебя не понять.
– Серьезно, Кэт? А я уверен, что ты уже понимаешь. Давно понимаешь. Еще с тех дней, что мы проводили вместе в Мистик-Фоллс. Ты ведь помнишь?
Кай улегся рядом, но меня не тронул, а я продолжала лежать в одной позе, словно сжатая пружина, норовившая в любой миг разжаться. Затем я выдохнула - резко, шумно - и, привстав, обернулась.
– А почему об этом помнишь ты, Кай? Хочешь чего-то добиться от меня? Это ведь не просто так, да? Ты что-то задумал. Эти еретики, твое спокойствие и железная уверенность - ты все рассчитал. Все эти воспоминания, давление – психологическая обработка? Хочешь, чтобы я в любви и верности начала признаваться? Кай, чего ты хочешь от меня?
Пока я говорила, еретик, улыбаясь, наблюдал за мной и с таким видом, словно заранее знал, что я задам все эти вопросы. Мне стало неуютно под этим взглядом, и я хотела уже отвернуться, но Малакай подался ко мне и ухватил за руку, вынуждая замереть на месте.
Сердце тут же загрохотало с тройной силой, что конечно не укрылось от вампирского слуха Кая. Он самодовольно ухмыльнулся и отпустил мое запястье, сказав:
– Я ничего тебе не скажу. Томись в неведении. Так интереснее. И, Кэтти, думай о своем пребывании здесь, что хочешь, меня это не волнует.
Я огорченно покачала головой.
– Почему ты такой, Кай? Не понимаю, как я могла поверить тебе. Ты чудовищен.
Еретик сверкнул в мою сторону какими-то прямо безумными глазами и расхохотался. И в этом смехе мне послышалось нечто жуткое, такое, чего я не слышала раньше. Это было очень страшно. Как будто передо мной сидел настоящий псих. Но… но ведь так и было.
***
Несколько месяцев назад
Мистик-Фоллс, бар Мистик-Гриль
– Не знаю, что там наплел еретик, но ты явно не в себе, Кэт, - проговорила Беннет, закидывая в рот картошку-фри.
Справа от меня сидела Елена. Кэр где-то бегала. Она всегда завалена делами.
Людей в баре было немного. Это из-за времени, в которое мы сюда пришли – едва перевалило
– Взгляни на Лив, она до сих пор не оправилась после гибели Люка, - продолжала вещать мулатка, кивая в сторону сестры Кая, которая усердно протирала барную стойку. – Он убийца, Кэт, и мы сделали правильно, что оставили его там. Это лучше всего для всех нас. Да и вообще, для жителей Мистик-Фоллс.
Я подняла на Бонни усталый взгляд своих покрасневших от бессонных ночей глаз.
– Почему ты решила, что я нуждаюсь в утешении? – спросила я хрипловато.
– Потому что ты винишь себя, - вместо Беннет ответил Гилберт. – Это заметно, Кэтлин. Как бы ты не хотела скрыть от нас свою тревогу, мы все видим.
Елена собралась добавить что-то еще, но зазвонил ее сотовый, и она, извинившись, встала из-за стола и отошла от нас.
Мы с Бонни сидели молча и каждая думала о своем, но потом, взглянув на нее, я заметила, что подруга чем-то расстроена.
– Бон, что такое? – спросила я, коснувшись ее руки, а девушка вскинула на меня глаза.
Я почему-то сразу подумала о том, что Беннет размышляет именно о Паркере.
– Ты ведь сожалеешь об этом не меньше меня, так ведь?
– Кэт, - посмотрела на меня мулатка. – Я боюсь.
– Чего именно? Его возвращения? – Бонни кивнула, и я продолжила. – Да, Бон, мы все этого боимся, - а потом задумалась ненадолго и призналась. – Знаешь, мне действительно показалось, что Кай исправился. Может напрасно мы так поступили?
Беннет часто заморгала, смахивая слезы, и, шмыгнув носом, упрямо отрезала:
– Нет. Все правильно. Он убил слишком много людей. Ему закрыта дорога в наш мир…
И я послушно кивнула, вернее, даже машинально, совершенно не задумываясь по этому поводу, ведь мне стало все равно, что думают мои подруги, я считала, что Кай не заслужил подобного обращения.
***
Наши дни
Я все-таки уснула, а когда пробудилась, то поняла, что Паркера рядом нет. Это принесло облегчение, потому что после того поцелуя мне было очень неловко, и я все время мечтала об одиночестве. Если Кай будет так часто находиться рядом, вероятно, станет моей зависимостью. Я долго не могу довериться человеку полностью, но когда это происходит, очень быстро привязываюсь. От того, что может с этим сделать Паркер, мне становилось не по себе, стоило лишь допустить подобные мысли.
Еретик орудовал на кухне. Пахло вкусно.
– Ты умеешь готовить? – пробормотала я, недовольная тем, что еще и в этом он мастер, когда нарисовалась в дверях.
Паркер кинул на меня быстрый взгляд, отвернулся с улыбкой и, выкладывая на плоскую тарелку какое-то незамысловатое блюдо из картофеля и, кажется, куриной грудки, ответил:
– Ох, Кэтлин, ты многого обо мне не знаешь. Я за восемнадцать лет, проведенные в заточении, научился не только этому, - он опустил сковородку на плиту и задумчиво уставился в окно. Я видела его профиль, который озаряли лучи заходящего солнца. Внутри снова образовался комок, и он рос с каждым днем все больше и больше. Мне нужно немедленно выбираться отсюда, иначе пребывание здесь обернется более серьезными травмами, чем физические. – Спасибо папочке, - горько выплюнул еретик. – Он сделал все, чтобы я страдал.