Жертвоприношение
Шрифт:
Толкнув тяжелую дверь, я с порога, еще даже не заметив обладателя утонченного парфюма, сказала:
— Мистер Майклсон, какая честь, — и наконец я увидела высокую фигуру у самого дальнего окна и добавила, медленно и спокойно приближаясь к незваному гостю: — Чем могу помочь? А, впрочем, не отвечайте, мне совсем не хочется вам помогать.
Элайджа хмыкнул, оборачиваясь, и я вздернула бровь, заметив в его руке бокал с бурбоном.
— С каких пор в библиотеках разливают горячительное? — и тут же театрально хлопнула себя по лбу, отвечая на свой вопрос. — Верно, это же семья первородных, как им можно отказать. Простите
Темноглазый вампир откровенно наслаждался игрой, рассматривая меня, как важный артефакт, которого не хватает для его коллекции, но для него этот артефакт был не самым важным предметом, а, скорее, чем-то крайне желательным. Я внутренне содрогнулась под этим взглядом, а первородный проговорил с учтивостью, отличающей его от других:
— Доброе утро, мисс Смит. Полагаю, вы уже поняли, зачем я приехал.
— Нет, — сменила я тактику, принимая суровый вид. — Элайджа, мне совсем нечего тебе дать. Магией я не обладаю, я простой среднестатистический вампир.
— Присядь, — Майклсон указал на один из столов, и я спокойно уселась на стул, а напротив, расстегнув пиджак, устроился и Элайджа. — Итак, — он отставил стакан в сторону и сцепил пальцы рук, при этом уставившись мне прямо в глаза, что, без сомнений, напрягало. — Ты права: магии у тебя нет и других незаурядных способностей — тоже. Однако мне интересна ваша пара. Я благодарен Давине за то, что она не скрыла от нас приход Бонни Беннет, поскольку теперь нам известно о тебе и Кае Паркере абсолютно все. Конечно, мне жаль, что Давина так кровожадна в отношении Бонни, но этого я изменить не могу. Мы, Кэтлин, все боремся за то, что нам дорого…
— И что же дорого тебе? — спросила я твердо. — Как по мне, ты просто стремишься к власти и контролю во всем. Тебе нужны мы, но ты не заботишься о том, что наша пара пусть и ненормальна, зато полноценна. Я с Каем прошла через все. Он, несмотря на то, что является социопатичной личностью, бросился за мной даже в… в тот мрак, в ад, если можно так назвать то жуткое место. Он… Элайджа, Кай вообще никого к себе не подпускает, а мне позволил остаться с ним, понимаешь ли ты, что обрекаешь нас на вечные страдания? Зачем? Что мы такого сделали? Разве ситуация с Никлаусом не научила тебя хотя бы уважению к чужим чувствам?
Я была ошеломлена безразличием, с которым глядел на меня Майклсон, в его темных глазах было сплошное равнодушие, смешанное с интересом, но… это как профессор, смотрящий на подопытного, который вот-вот подвергнется испытаниям.
— С ума сойти, — фыркнула я, отводя взгляд от лица первородного. — Это просто кошмар. Тебе плевать на всех.
— Как и тебе. Ты никого, кроме Паркера, не желаешь замечать, — сказал Элайджа, потом кашлянул, прочистив горло, и продолжил все тем же ровным тоном. — Ваша связь дала тебе кое-что важное, Кэтлин. Вы с Паркером теперь неразделимы. Тебя спасло лишь то, что он сделал тебя вампиром. Спроси ведьмака об этом. Он давно догадывался, что за чувствами к тебе кроется нечто большее, чем простая человеческая привязанность. Паркер понял — это связь. Да, вы ее разорвали, но малая толика магического воздействия осталась, и теперь ты никогда не сможешь отвязать себя от ведьмака.
Я наклонилась вперед, наши взгляды пересеклись, и я отчеканила:
— А мне и не нужно отвязывать. Я этого не хочу.
Майклсон кивнул, будто
— Тогда подумай о Паркере. Если ты не согласишься стать нашим союзником в борьбе против ведьм, которых мы истребляем столетиями, боюсь, мне придется лишить тебя удовольствия дальнейшей жизни с ведьмаком. Ведь он тоже наш враг.
В моей груди все окаменело от холодной ярости, меня буквально душила ненависть к такому бессердечию и равнодушию, и тогда я, поднявшись, почти прошипела, потому что не могла разжать зубы от клокочущего гнева:
— Ты танцуешь с демонами, Элайджа, и когда-нибудь они разорвут тебя. — Он смотрел на меня исподлобья, оставаясь в сидячем положении, но я чувствовала, что он вот-вот сорвется. — Я не намерена предавать Кая, что бы ты ни говорил и как бы ни угрожал. Мне плевать на вас, Майклсонов, уясни это здесь и сейчас, иначе потом будет поздно.
— Поздно? — первородный растянул губы в надменной улыбке. — Ты слишком самонадеянна, моя дорогая.
— Я вдруг осознала, Элайджа, насколько мы с Паркером опасны для вас. Ты бы не пришел, не будь на то веской причины. — Майклсон на долю секунды выдал себя: по его лицу проскользнуло изумление. — Вы лгали про врата, заманив Беннет, на деле просто напряглись из-за Кая и его отменной способности высасывать магию из всех, кто ею обладает. Так что да, Элайджа, я вполне могу быть самонадеянной.
Как и предполагалось, Майклсон резко метнулся ко мне, больно шарахнув меня затылком о стену, и, сжав рукой горло, произнес, наклонившись так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своих губах:
— Можешь льстить себе, сколько захочешь, но ни ты, ни Паркер долго не протяните, будь в этом уверена, Кэтлин, я отыщу вас.
— Отойди… отойди от меня, Элайджа… — прохрипела я, крепко вцепившись в его руку, и он резко отпустил, выпрямился, оправил пиджак.
— До встречи, Кэтлин. Знаю, что повторяюсь, но, запомни, мы еще увидимся и не один раз. — Первородный пошел к двери, провожаемый моим презрительным взглядом, а потом вдруг остановился и, оглянувшись, поинтересовался: — Не желаешь что-нибудь передать своей подруге?
Я буквально почувствовала, как свело мою челюсть, поэтому ответить удалось не сразу, а когда я собралась с силами, то выдавила:
— О ком ты говоришь?
— О, моя дорогая, разве ты не знала, что Кэролайн сейчас на «Бойне»? — темно-карие глаза прожгли меня насмешливым взглядом, смешанным с кровожадностью и всевластием, которое могло быть присуще разве что такому древнему чудовищу, как Элайджа. — Форбс находится под наблюдением Клауса, но это лишь до тех пор, пока ты не решишься перейти на нашу сторону, — и с напором, — Кэтлин, ты должна сделать правильный выбор, иначе можешь остаться без своего ведьмака.
— Ты не оставляешь мне выбора, — устало выдохнула я, медленно опускаясь на стул и растерянно озираясь по сторонам. — Ты уже лишаешь меня Кая.
— Да, но тогда он останется жив. Мы всего лишь заберем его силу, вернее, используем в своих целях. Дело за тобой, Кэтлин. Либо уговори его, либо обмани. Как тебе угодно. Всего хорошего…
Опустошенная этим чертовым Майклсоном и его жестокостью, я прикрыла глаза и поняла, что немедленно должна увидеть Кая. Мне до дрожи в теле захотелось увидеться с ним. Поэтому, резко подскочив, я схватила свою сумку, валявшуюся на полу, и покинула пустынное помещение.