Жертвы дракона (сборник)
Шрифт:
— Но он все-таки говорит не совсем по-нашему, — шепнул Льок брату.
— Верно, он попал к нашим южным соседям, которых съел потом Кровавый Хоро, — ответил Бэй.
Вскоре в землянке собрались женщины и молодежь. Они рассматривали братьев, шептались, посмеивались, но, как только один за другим вошли три старика, все примолкли и освободили им место у очага. Сидя у огня, старики неторопливо переговаривались с хозяином землянки, посматривая на пришельцев.
— Они говорят, что тебя можно взять в сыновья, — наконец сказал Кру Бэю, — ты сильный, будешь хорошим охотником.
«Как
— А мой брат? — тотчас спросил Бэй. — В нем и во мне одна кровь.
— У нас хватит пищи и для твоего брата, — согласился старик.
— Придет время, и он будет такой же сильный, как я, — поспешил сказать Бэй, — мы оба хотим быть вашими сыновьями.
Кру передал ответ своим сородичам. Один из них что-то сказал, и тогда все разом засмеялись. Братья растерялись, догадываясь, что смеются над ними. Когда смех затих, Бэй спросил, обиженно глядя на хозяина землянки, утиравшего кулаком выступившие слезы, что нашли люди смешного в его словах.
— Чтобы быть нашими сыновьями, — ответил старик, — тебе и брату надо снова родиться. Мы согласны на это!
— А как это сделать? — пробормотал Бэй. — Ты понимаешь? — спросил он брата.
Льоку тоже было непонятно, как можно вновь родиться взрослому человеку?
Несколько дней спустя братья поняли, почему так смешно было людям приютившего их селения.
В первую же ночь полнолуния молодежь засуетилась вокруг стойбища. Собирали хворост, ломали еловые ветви и относили на полянку за селением. Вскоре там выросла большая куча валежника и хвойных веток, у которой собрались все жители стойбища. Старый Кру привел сюда братьев.
— Похоже на то, что будут жечь костры? — с недоумением сказал Бэй, следя за приготовлениями.
Появились две женщины, одетые в широкие, длинные рубахи. Обе они, крича и охая, словно от боли, влезли на кучу ветвей. С громким смехом присутствующие сели вокруг. Четыре старухи подошли к Льоку и Бэю, показывая руками, что надо раздеться.
— Злые духи съели их разум, что ли? — удивился Льок. — Разве…
Но закончить ему не пришлось, женщины повалили его на снег и быстро раздели. Бэй поспешил раздеться сам. Потом старухи поползли на четвереньках к куче хвороста, поясняя знаками, что братьям надо сделать то же самое.
— Делай, как они показывают, — поеживаясь от холода, пробормотал Льок, — значит, это нужно!
Так братья вслед за старухами добрались до двух лежащих на хвое женщин. Кру издали крикнул им, что надо вползти в широкий ворот рубах женщин и головой вперед вылезти из-под одежды «рожениц».
Под оглушительный хохот всего стойбища нырнули Льок и Бэй под одежду женщин и выползли наружу. Старухи тотчас подхватили братьев, положили на оленьи шкуры, завернули их и плотно обвязали ремнями.
— Вот мы и новорожденные! — крикнул Льок брату. — Теперь, чего доброго, нас станут кормить материнским молоком.
Так и случилось. «Младенцев» с пением и веселыми криками понесли в стойбище. Потом толпа ушла, оставив Льока и Бэя на попечение их «матерей», которые принялись кормить «новорожденных»
— Неужели мы долго будем младенцами? — спросил брата Бэй. — Пропадем с голода.
К счастью, «младенчество» продолжалось только до утра. Утром Кру пришел за братьями, развязал ремни, стягивавшие их, и сказал:
— Теперь вы сыновья нашего рода. Когда научитесь нашему языку, мы посвятим вас в охотники.
Глава 2
Трое суток приемышей не выпускали за пределы стойбища, но они могли ходить от землянки к землянке и заглядывать в любую из них.
Стойбище было спрятано глубоко в лесу, вдали от озера, такого большого, что противоположного берега его не было видно. Старики рассказывали, что когда-то давно по озеру на больших лодках, неизвестно откуда, приплыли чужие люди. Враги разорили селение, стоявшее в те времена у самого озера. Тогда род переселился в лес, подальше от большой воды. По краям круглой поляны, вплотную прижимаясь к стене леса, невысоко поднимались над землей бревенчатые срубы с односкатной крышей, занесенные снегом. Из боковых отверстий вился синеватый дымок и таял, не доходя до верхушек деревьев.
Меж землянок бродили тощие собаки, похожие на волков. Сначала Льока и Бэя брала оторопь, когда эти незнакомые звери, скаля клыки, угрожающе рычали на них, но заботливый Кру приставил к братьям внучонка, и мальчик храбро покрикивал на собак, отгоняя их прочь. Собаки, недовольно ворча, отходили.
— Зачем они им нужны? — спросил Бэй Льока.
— Верно, чтобы отпугивать злых духов, — по привычке свалить на духов все непонятное тотчас ответил Льок. Потом он спохватился и сердито закричал на брата: — Зачем спрашиваешь меня? Откуда я знаю? Я ведь сказал, что я теперь не колдун.
На третий день маленький проводник повел братьев к самой дальней землянке. Он приподнял полог у входа, пропустил вперед Льока и Бэя, а сам ушел.
Из темного угла навстречу им поднялся хозяин землянки. Не произнеся ни слова, он подошел к яме, вырытой у стены, и вытащил большой горшок.
«Наверное, сейчас будут угощать!» — подумали братья. Их не раз уже зазывали то в одну, то в другую землянку и потчевали свежей лесной дичью или маслянистой квашеной рыбой, очень напоминавшей розовую семгу, которую так любили у них на родине. Но хозяин зачерпнул берестяным ковшом из горшка какую-то жидкость, опустил туда руку, затем брызнул на резной деревянный столб, стоящий у входа в жилище, и стал что-то бормотать.
— Смотри, человек сделан из дерева, — удивился Льок.
— А на стене шапка, как у наших Главных колдуний, — сказал Бэй, — это колдун!
Колдун?! Тут только братья заметили, что волосы хозяина заплетены в девять косичек и на каждой висят деревянные фигурки человечков и животных. У них в стойбище такие косички носили только колдуньи.
Льок с интересом принялся рассматривать землянку. На восточной стене висели одна на другой, шерстью наружу, шкуры разных животных. На шкуре рыси, висевшей поверх других, кожа была порвана во многих местах, и мех висел клочьями.